[Доктор хочет почитать]

Теперь нужно разобраться со сроками.

Вопрос: Когда лучше провести фест?

1. В январе.		8	(33.33%)
2. В феврале.		9	(37.5%)
3. В марте.		7	(29.17%)
Всего:		24

---

[Доктор хочет почитать]

Летняя ФБ закончилась, до Зимней еще далеко. Как вы смотрите на то, чтобы снова провести фест? Примерно в январе?

Вопрос: М?

1. Хорошо, проводим.		17	(80.95%)
2. Плохо, не надо.		4	(19.05%)
Всего:		21

---

Взаимный баннерообмен.

[Доктор хочет почитать]

По поводу обмена баннерами обращаться в комментарии.

<a href="http://www.diary.ru/~doctor-who-fest/" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/9/2/1/2921408/73787476.jpg" width="520px; height="></a>

Наши друзья

запись создана: 18.02.2012 в 17:06

@темы: Административное

---

Подведение итогов

[Доктор хочет почитать]

Итак, фест подошел к концу и нужно подводить итоги - срывать маски, подсчитывать баллы, катать победителя в Тардис...
Но так выходит, что выбрать одного никак не получается. И, пожалуй, не нужно этого - давайте все усядемся в Тардис и отправимся в путешествие по Вселенной. Тардис внутри большая и все поместятся

И скажем спасибо Доктору. Знаете, ведь это он, пожалуй, сделал нас такими миролюбивыми. Фест прошел тихо - слишком тихо - и оценок ниже четверок не наблюдалось. А где-то они и вовсе отсутствовали - там, наверное, Доктор решил пройти мимо и не вмешиваться.

Давайте откроемся и поблагодарим авторов за то, что прислали свои работы, и читателей за оставленные комментарии.

1. Dies irae —  [condemned to love]
2. Океан и река —  [condemned to love]
3. Чужие проблемы и австралийские крабы —  Cannabis Sativa.
4. Так улыбаются сфинксы —  Титановые голосовые связки Донны Ноубл
5. От и до —  мура~вей
6. Мысли только о нём —  PurpleBlood
7. Психобумага Ривер Сонг —  Кукумбер_61
8. Волшебные простые вещи —  Титановые голосовые связки Донны Ноубл
9. Лестница на дно —  Седая Верба
10. Самая важная во Вселенной —  Седая Верба

Так или иначе, но фест прошел. И от организаторов всем большое спасибо

---

Правила проведения 1 тура феста

[Доктор хочет почитать]

ПРАВИЛА ПРОВЕДЕНИЯ ФЕСТА:

В сообществе действуют правила дневников. Не забываем об этом и ознакамливаемся, если еще этого не сделали. Незнание законов...

Правила приема заявок

Правила приема заявок:

— Заявки принимаются с 18 до 29 февраля 2012 на u-mail сообщества с темой "заявка".
— Как оформлять заявки: имена персонажей прописываются через косую черту (/), если в исполнении Вы хотите видеть гет, слэш или фемслэш; и через ровную (|), если джен. Далее следует примерное описание того, что Вы хотите в фике увидеть или фраза, которая в нем должна прозвучать. Фраза, если таковая имеется, заключается в кавычки.

Пример: Десятый Доктор/Роуз Тайлер. Первое путешествие Роуз с Доктором, ее реакция на то, что внутри Тардис больше, чем снаружи.

Еще один: Одиннадцатый Доктор|Рори Уильямс "А вы точно только друзья?"

— Количество заявок от одного представителя человеческой расы не ограничено.

Разбор заявок

Разбор заявок:

— Все полученные заявки выкладываются 1 марта 2012 одним постом и ждут, когда их разберут.
— Если Вам приглянулась заявка (может, даже не одна), присылайте на u-mail ее номер(номера) с темой "хочу себе".
— Количество закрепленных за одним автором заявок ограничено. Ну, не надо забирать все - оставьте и другим тоже.
— Выбранные заявки вычеркиваются. Брать вычеркнутые можно, но работы, написанные по ним, пойдут во внеконкурс.
— От заявки всегда можно отказаться, написав нам об этом. Тогда она снова станет свободной, что, возможно, кого-то сильно порадует.
— Тип, рейтинг и жанр не имеют значения.

Как оформлять и куда присылать работы

Как оформлять и куда присылать работы:

— Работы присылаются на почту [email protected] с темой "На конкурс, *название работы*".
— В теле письма указываются ники автора и беты.
— Сам текст прикрепляется вордовским файлом формата .doc или обычным текстовым файлом формата .txt.
— И начинается он с шапки, которая выглядит следующим образом:

<b>Название:</b> 
<b>Автор:</b> аноним до объявления результатов
<b>Бета:</b> аноним до объявления результатов
<b>Рейтинг:</b> 
<b>Тип:</b>
<b>Герои:</b> 
<b>Жанр:</b>
<b>Аннотация:</b>
<b>Отказ:</b>
<b>Предупреждение: </b>
<b>Комментарий:</b> написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку *номер заявки* *текст заявки*
<b>Статус</b>: закончен

Огромная просьба оставлять шапку именно такой - с тегами. Пожалейте организаторов.

— На конкурс принимаются только законченные и ранее нигде не публиковавшиеся работы размером от 1 000 до 100 000 знаков с пробелами.
— Если у Вас больше одной работы, то присылайте их разными письмами.

— Работы принимаются до 7 апреля 2012 включительно.
— Выкладка начинается 1 апреля 2012.
— Фест и голосование считаются открытыми после выкладки первого текста.


Правила голосования:

— В течении двух недель с момента открытия феста (с 1 по 15 апреля 2012) каждый зарегистрированный на дневниках представитель человеческой расы может оставить к посту с работой комментарий, в котором будут три оценки от 0 до 5 баллов по параметрам сюжетная линия, стиль и итоговое впечатление, а также хоть какое-то пояснение своим оценкам.
— Часть Вашего комментария с оценками должна выглядеть таким образом:

Сюжетная линия: *оценка*
Стиль: *оценка*
Итоговое впечатление: *оценка*

Обратите внимание, что критерии выделены. Не поленитесь проставить теги, и организаторы скажут Вам спасибо.

— Оценки без пояснений будут игнорироваться. Ибо нечего.
— Авторы такие же представители человечества, как и все остальные, так что и голосуют они по тем же правилам. Исключение - нельзя голосовать за свою работу и ту, которую Вы бетили.

~~~

Напоминаем, что фест анонимный. Раскрытие анонимности до объявления результатов карается. Поэтому будьте осторожны!

запись создана: 18.02.2012 в 17:29

---

Фанфик №10, Самая важная во Вселенной

[Доктор хочет почитать]

Название: Самая важная во Вселенной
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: G
Тип: джен
Герои: Донна Темпл-Ноубл, Доктор, Эми Понд, Рори Уильямс
Жанр: angst
Аннотация: Жизнь Донны Темпл-Ноубл совершенно обыденна – так и должно быть. Годы летят, и однажды отточенная схема обязательно даст сбой…
Отказ: все права у BBC
Предупреждение: ООС
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку 11: Донна Ноубл. В новой, замужней и по возможности счастливой, жизни она постоянно находит что-то, что должно напоминать ей о путешествиях с Доктором: то на книги Агаты Кристи с огромной осой на обложке натолкнётся, то увидит сюжет про Помпеи, то услышит комплимент, в котором её сравнят с богиней. Зудящее на дне разума сознание Повелителя времени, обрывочные видения и ангст.
Статус: закончен

У Донны Темпл-Ноубл есть всё, чего можно пожелать женщине: милый домик в пригороде Лондона (никакой ипотеки!), любящий муж (красавец, обожает жену и почти не перебивает) и беззаботная жизнь (ведь если не думаешь, где взять деньги на завтрашний обед, то жизнь уже беззаботна!). Вроде бы есть всё, чего только можно хотеть, остаётся только беспечно радоваться, ведь даже продолжавшиеся десятилетиями ссоры с матерью – и те как-то сами собой канули в Лету. Но Донне Темпл-Ноубл что-то не даёт беспечно прожигать жизнь.
Донна не верит в сказки, чудотворчество, инопланетян и теории заговоров. И всё же её не оставляет ощущение, что кто-то, власть имущий, раз за разом вмешивается в её жизнь, заставляя её течь строго согласно проложенному руслу. Донна не отрицает, русло весьма уютно, но вот позволить кому-то управлять её жизнью? Ну уж нет, увольте!
Донна Ноубл – вопреки ожиданиям и желанию, привыкнуть к мужней фамилии тяжело, и для самой себя Донна до сих пор лишь Ноубл без всякой там Темпл – знает, что она не отличается особым умом, а один бывший говорил ей как-то, что она даже Германию показать на карте не в силах. Отрицать бесполезно: географические потуги заброшены ею ещё в средней школе, и на «отлично» она знает лишь географию офиса – зато любого. Но, несмотря на осознание собственных далеко не выдающихся способностей, в последнее время Донна напряжённо думает о совершенно нелепой возможности высшего вмешательства в её совершенно обыденную жизнь. Порою эти мысли пугают её саму, потом она считает их результатом собственной глупости и, махнув рукой, погружается в рутину: занимается созданием уютного гнёздышка в купленном недавно доме, снимает стресс шопингом, ни о чём болтает по телефону с Виной или Неррис (с последней исключительно для достижения чувства маленького превосходства над заклятой подругой). Не то чтобы это не приносило удовлетворения, но эффект как-то не очень долгосрочен.
Оттого навязчивые мысли о том, что кто-то контролирует её жизнь, возвращаются. Временами Донна думает, не пора ли ей обратиться к психиатру. Мешают только немного страха, капелька стеснительности и осознание того, что никому в здравом уме не пришло бы в голову наблюдать за её самой что ни на есть обычной жизнью – она ведь даже парад планет в небе, и тот пропустила, потому что заснула.
«Это всё ерунда!» - решает Донна, но продолжает крутить на пальце полюбившееся в последнее время старое кольцо, купленное давным-давно на какой-то убогой распродаже. Но исподволь всё равно начинает вспоминать, с чего же началось её патологическое и столь непривычное везение.
Она думает о том самом лотерейном билете, который получила в качестве свадебного презента. Донна уверена – билет предназначался именно ей, а не Шону, и тем более не им двоим. Выяснить, кто же расщедрился подарить удачливый клочок бумаги с тройным выигрышем, так и не удалось – мать и дед будто воды в рот набрали. Поначалу Донна решила, что со временем всё равно доберётся до правды. А потом всё как-то вновь потекло слишком размеренно.
«Я ведь этого всю жизнь и хотела! - сокрушённо думает в-глубине-души-всё-ещё-Ноубл. – Домик, муж, семейное счастье! Зачем накручивать саму себя на проблемы? Тем более – на те, которых не существует!»
«Тебе не хватает самого главного», - отвечает кто-то глубоко внутри.
И Донна понимает, что впервые проиграла спор, так и не начав его.
Знать бы ещё, что это – самое главное. Самое важное. То, чего ей так сильно не хватает. То, что она не может уловить. То, о чём она будто бы никак не может вспомнить, хотя в памяти что-то будто так и зудит.
То, что утеряно навсегда.
То, что уже невозможно вернуть.
«Ох, замолкни!» - мысленно рявкает Донна на того, кто сидит глубоко внутри неё.
Донна вновь кричит на мир, потому что никто не слышит. Она искренне старается не замечать того, что кричит на саму себя, чтоб ненароком не услышать правды.

***
- Ох, замолкни! – рявкает Донна на идиота в соседней машине, попытавшегося подрезать её на повороте. – Кто тебя вообще за руль пустил, мальчик?!
Гневно хлопнув дверцей с водительской стороны, Донна решительно выдыхает. Ей нужно немного спокойствия, чтобы снова стать собой.
- Ну наконец-то! – кидается миссис Темпл-Ноубл (теперь уже определённо точно Темпл, но от Ноубл в ней ничуть не меньше прежнего) к детям с самой обворожительной из всех материнских улыбок, на которые только способна. – Ну что, вы хорошо слушались дедушку Уилфреда? Иначе никаких экскурсий!
Джошуа и Элла кидаются из объятий прадеда к матери и с весёлым визгом тянут Донну ко входу в музей.
Донна дарит ещё одну улыбку – совершенно особенную: для деда.
Уилф – постаревший, но всё ещё бодрый – отвечает ей, добродушно хохотнув:
- Ни разу в жизни не видел детей, которые стремились бы к древнему хламу с тем же упорством, с которым ты в своё время…
- Дед! – отшучивается Донна, перебивая Уилфа в притворном смущении.
В музее не то чтобы людно, но народа достаточно, чтобы опасаться потерять детей в толпе. Пока Джош и Элла с восторгом рассматривают доспехи римского легионера, Донна, следя за ними краем глаза, непринуждённо болтает с дедом, выспрашивая у него про здоровье матери, подхватившей недавно испанский грипп.
Её взгляд останавливается на барельефе домашнего алтаря. Донна не знает, почему не может отвести глаз – ей будто бы чудится что-то знакомое. Что-то очень важное.
«Самое важное», - отвечают ей из глубины души.
Всё отходит на второй план – и смех детей, и добродушное бормотание деда. Женщина на барельефе смотрит прямо на Донну. На Донну, для которой только что перестали существовать самые важные люди во Вселенной. На Донну, у которой кровь в ушах стучит так сильно, что начинает ломить виски. На Донну, которой не остаётся ничего, кроме как нервно вертеть на пальце старое колечко.
«Ты только посмотри на себя», - говорит ей внутренний голос.
Донна смотрит, потому что не в силах оторвать взгляда. Потому что её разум затопляют воспоминания, причиняющие непосильные страдания – столь великие, что, кажется, всё её тело состоит из сплошной боли. Потому что женщина на барельефе – всё равно что зеркало.
- И ещё одна моя! – радостно восклицает кто-то сбоку.
Оторвав взгляд от выпуклой поверхности искусно обтёсанного мрамора, Донна, с трудом преодолевая боль, поворачивает голову в сторону и видит абсолютнейшего мальчишку в галстуке-бабочке и твидовом пиджачке, кивающего своим спутникам на алтарь. Не проходит и минуты, как паренёк уносится к следующей витрине, но его друзья – молодая парочка – остаются стоять на месте,
- Эми, ты можешь объяснить мне, что он делает? – спрашивает у девушки высокий молодой мужчина.
- О, не обращай внимания, - привычно пожимает плечами в ответ та, кого назвали Эми. – Он просто ведёт подсчёт. Мне легко представить его в Древнем Риме! Да что там, мне нас с тобой легко представить в Древнем Риме!
- Не Рим! – поправляет вновь возникший из ниоткуда их провожатый. – Берите выше – Помпеи.
- Рим, Помпеи – какая разница! – счастливо улыбается Эми. – Давай просто отправимся туда! Что ты думаешь? – она грациозно поворачивается, плавным движением перебрасывая через плечо лёгкий газовый шарфик, и говорит с загадочным придыханием: - Богиня любви, Венера…
Донна до крови сжимает кулаки – она чувствует какую-то несправедливость. В ней что-то переворачивается, сжимается и распрямляется, как пружина. Ей хочется закричать на глупую девчонку и почему-то – особенно сильно! – назвать её самозванкой, но ком в горле мешает промолвить хоть слово.
Мальчишка в твидовом пиджаке смотрит на свою спутницу глазами смертельно больного старика.
- Нет, не надо. Не делай так. Не надо. Не надо, - говорит он с такой печалью в голосе, что Донна забывает о злости.
В груди у Донны от этих слов так много тоски и страха, что одного сердца для них явно мало – того гляди, прорежется второе. Она помнит – она уже слышала эти слова, она уже знает, чем заканчивается эта история, она уже проходила это.
«Вот то, что ты искала долгие годы», - говорит внутри неё кто-то безжалостный.
«Ох, замолкни!» - хочется рявкнуть Донне, хоть это и бесполезно. Бесполезно кричать, если правда уже услышана.
Прежде, чем потерять сознание, Донна встречается взглядом со старым мальчиком – она знает, его зовут Доктор. «Мне так жаль», - говорят его стариковские глаза на гротескно юном лице.
«Я знаю», - хочет ответить Донна, но мир вокруг неё взрывается золотым сиянием.
***
- Доктор, кто это был? – спрашивает Эми, когда они оказываются за спешно прикрытой дверью ТАРДИС.
Доктор молчит достаточно долго, чтобы Эми и Рори сделалось не по себе.
- Это женщина, - говорит он, наконец, пряча глаза и стараясь унять внутреннюю дрожь. И выдыхает с горечью: - Самая важная во Вселенной женщина.
Доктор зарекается вести свои глупые подсчёты в музеях.

запись создана: 10.04.2012 в 23:45

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №9, Лестница на дно

[Доктор хочет почитать]

Название: Лестница на дно
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: G
Тип: Гет
Герои: Одиннадцатый Доктор, Ривер Сонг
Жанр: angst
Аннотация: На пути к вершине пирамиды 2615 ступеней.
Отказ: все права y BBC
Предупреждение: спойлеры
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку 22. Одиннадцатый Доктор/Ривер, Ривер POV. События «Свадьбы Ривер Сонг». «Forgive me, my love, I stand here all alone, and I can see the bottom…». Song!Breaking Benjamin – You
Статус: закончен

Ты знаешь, сколько ступеней на пути к вершине пирамиды?
Две тысячи шестьсот пятнадцать.
Я поднималась сюда так часто, что успела сосчитать их тысячи раз. Помножь это число на тысячи, прежде чем попытаешься понять, каких трудов мне стоило добиться всего, что ты видишь. Не всё можно получить галлюциногенной помадой – многое, но не всё. Впрочем, тебе нечему удивляться. Ты слишком хорошо знаешь мою семью. Ты слишком хорошо знаешь меня – гораздо лучше, чем я сама. Скажи мне, сладкий, знаешь ли ты, на что способны две женщины из моей семьи, потерявшие любовь?
О да. Ты – знаешь.
Построить маяк не так тяжело. Я дитя ТАРДИС, я знаю физику. История происходит одновременно, мне было просто достать материалы. Знаешь, чего мне не хватало? Тебя. Я искала тебя длившуюся тысячелетиями вторую минуту шестого и целые годы до этого, ради того только, чтобы увидеть тебя.
Потому что я слишком хорошо знаю, что произойдёт, если ты меня коснёшься. Потому что ты уже попытался сделать это. Потому, в конце концов, что я дитя ТАРДИС. Я понимаю время и пространство.
Две тысячи шестьсот пятнадцать.
Одышка начнётся после третьей сотни. После пятой ноги начнёт сводить судорогами. Тебе проще, у тебя два сердца, твоё тело значительно моложе. Но я исходила эту лестницу в оба конца – будто знала, что эти твари перекроют дорогу к подъёмнику.
Ты думаешь о том, что всё это зря. Ты думаешь о том, что я сделала всё это исключительно ради себя. Ты думаешь, что знаешь обо мне всё, и, вполне вероятно, так и есть, но я знаю о тебе едва ли меньше. Я понимаю тебя. Потому что я – женщина, рождённая для убийства Доктора.
И я не хочу этого делать.
После тысячной ступени я начинаю проклинать тот день, когда я тебя встретила, после двухтысячной – день, когда родилась. Хорошо, что Эми не слышит. Но ведь с тобой всегда приходится бежать. Бежать так далеко и так быстро, как только возможно.
И я хочу бежать. Но с тобой, а не от тебя, любовь моя.
- Что это? О, временной-швременной маячок. Кто сделал его? Это всё, что у вас есть – аварийный маяк?
Ты зол, сладкий, очень зол, и вряд ли что-то могло ранить меня больше. В ином случае. Не сегодня. Не сейчас, когда ты так близко, как только возможно, когда ты так далеко, как только можно вообразить.
- Я послала сообщение. Сигнал бедствия. Вне пузыря нашего времени остальная Вселенная всё ещё существует, и я разослала сообщение во все стороны – в прошлое и будущее, в начало и конец времён. «Доктор умирает. Пожалуйста, пожалуйста, помогите».
О да. И ты не представляешь, сколько понадобилось сил. Для того, чтобы просто удержать себя в руках. Сколько мне нужно их сейчас, чтобы держать себя в руках. Сколько их понадобиться ещё, чтобы убедить тебя.
- Ривер, Ривер, это нелепо!
Я знала, что ты это скажешь.
- Это ничего не значит ни для кого! Даже хуже! Это глупо!
Я знала, что ты так думаешь.
- Мне за тебя стыдно!
Я знала. Просто знала.
Как знала и то, что моя лестница о двух тысячах шестистах пятнадцати ступенях ведёт на дно.
Мне придётся пасть столь низко, как и тогда, многие годы назад. Мне придётся сделать всё, чтобы только спасти тебя и себя. И если ради этого мне придётся шагнуть в ад, я сделаю это.
А если нет – то мне не нужна Вселенная без тебя.
Согласись, невозможно пасть ниже.
- Просто скажи ему, Ривер!
Вдох-выдох. Ещё один шаг. И тебе решать, куда – вверх или вниз.
- Те сообщения о солнечных пятнах и вспышки на солнце. Это ложь. Нет никаких вспышек. Это не солнце, это ты. – Воздух стремительно кончается в лёгких, каким бы глубоким ни был вдох. – Эфир переполнен миллионами, миллионами голосов, говорящих: «Конечно, мы поможем».
Молчи! Прости меня, любовь моя. Я должна сделать это. Как бы тебе ни было больно. Если в тебе ещё осталась хоть капля любви к себе, если ты всё ещё веришь в людей, просто заткнись и слушай.
- Ты затронул столько жизней. Спас столько людей. Неужели ты думал, что когда придёт твоё время, тебе придётся сделать что-то большее, чем просто попросить? Ты решил, что Вселенной лучше без тебя, но Вселенная не согласна!
- Ривер. Никто не может помочь мне.
Выдох. Стоит ли делать вдох?
- Фиксированная точка была изменена. Время распадается.
- Я не могу позволить тебе умереть!
- Но я должен умереть!
- Заткнись!
Когда между нами повисает мгновение молчания, я понимаю, что путь один – вниз. Это настолько горько, что нет даже слёз, одна только мутная пелена и резь в углах глаз. К чертям мир застывшего времени, к чертям целую Вселенную, к чертям заумные выдумки и ненадёжный план с маяком и сигналом бедствия. Ты хотел услышать настоящую причину?!
- Я не могу позволить тебе умереть без знания о том, что ты любим! Столькими и так сильно! Если ты когда-нибудь стоял в полном одиночестве, в пустоте и беспросветной темноте, просто пойми, как мне тяжело говорить это. – И никем так сильно, как мной!
- Ривер! Ты и я знаем, что это значит. Мы – громадный ноль, эпицентр взрыва, который охватит всю действительность. Миллиарды миллиардов будут страдать и умирать.
- Я буду страдать, если убью тебя.
И ничто иное меня не интересует.
- Больше, чем все живые существа во Вселенной?!
Ничто?
В самом деле ничто?
- Да.

***
Когда едва различимые шаги раздаются за спиной, доктор Сонг незаметно тянется к карману пальто – достаточно большому, чтобы туда можно было вместить оружие из любого времени и любого уголка Вселенной.
- Привет, Бенджамин? – раздаётся над ухом знакомый голос.
Чуткие пальцы, привыкшие к реликтам и музейной хрупкости вещицам скользят по барабану револьвера.
- Он самый, - с нескрываемым удовлетворением произносит Ривер и оборачивается к Доктору, машинально доставая из другого кармана потрескавшуюся книжицу цвета ТАРДИС. – Итак, где мы? Я так полагаю, что если ты знаешь про Бенджамина, то Берлин уже был?
- Был, - согласно кивает Доктор. – Я так понимаю, что если за тобой не тянется шлейф охранников из Стормкейджа, то падение Византии уже было?
- Было, - утвердительно отвечает Ривер.
Доктор улыбается и галантно берёт её под руку.
- Кстати, о Бенджаминах. Я тут привёз тебе одного. Я хотел прокатиться к Стиви, но он сказал, что у него слишком много гастролей в последнее время. А Мэрилин, что говорить о Мэрилин, ты сама всё прекрасно знаешь… Мне пришла в голову потрясающая идея – свозить кого-нибудь непосредственно к тебе, и тут подвернулся этот парнишка, Бен. Он, правда, довольно долго спорил со мной и говорил, что боится летать на самолётах, но ТАРДИС и самолёт, господи, какое глупое сравнение – всё равно, что сравнить велосипед с Феррари…
Много после, когда свойский парень по имени Бен заканчивает последнюю песню, и Доктор с Ривер гуляют по ночному пару, она замечает, что к языку навязчиво прилипла мелодия, намертво повязанная со словами:

The only way out
Is letting your guard down
And never die forgotten.
Forgive me, my love,
I stand here all alone, and I can see
The bottom.

- Брось, Ривер! – прерывает Доктор её задумчивость. – Я поймаю тебя, даже если ты выпрыгнешь из шлюза звёздного крейсера в открытый космос, что там говорить о каком-то дне…
Ривер знает – Доктор говорит правду.
И этого достаточно, чтобы сделать очередной вдох.

запись создана: 08.04.2012 в 11:25

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №8, Волшебные простые вещи

[Доктор хочет почитать]

Название: Волшебные простые вещи
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: PG
Тип: джен
Герои: Донна Ноубл, Уилфред Мотт, Доктор, Эми Понд, Рори Уильямс
Жанр: ангст, размышлизмы
Аннотация: Донне Ноубл снятся красочные сны. Но ей хотелось бы их помнить.
Отказ: все права не у нас
Предупреждение: ООС, не совсем точное следование заявке
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку 41 (Донна Ноубл. Донне снятся сны про путешествия в пространстве и времени, про которые, проснувшись, она сразу забывает. Ее реальность обыденная и скучная, а в ее снах - вся Вселенная и необыкновенные путешествия незнакомых ей людей в как будто бы знакомой синей будке. Донна всего лишь наблюдает, иногда пытается вмешаться и помочь, иногда оно даже выходит и тогда Донна улыбается во сне. А утром все, как и всегда, обычно.)
Статус: закончен

Когда Уилфред зашёл домой, он обнаружил свою внучку спящей.
Заснула. На своей кровати. В своей одежде. Как ребёнок.
Улыбка на его губах дрогнула от воспоминаний. Именно это было её первой фразой после того, как она появилась в Лондоне вместе с Доктором в последний раз. Она, конечно, не могла знать, что это был последний раз, как не могла знать, что был и первый. Для обновлённой Донны Ноубл этот человек остался не заслужившим внимания мгновением, прошелестевшим возле её ног. Просто Джоном Смитом.
Но Уилфред был прекрасно осведомлён о том, что слова «Доктор» и «просто» несовместимы. С Доктором никогда, ни за что не бывало просто. И Донна тоже это знала. Когда-то.
Странно было говорить о ней в прошедшем времени, когда она лежала перед ним – тихое размеренное дыхание, разметавшиеся по подушке языками пламени волосы, трепещущие ресницы. Донна живая, Донна уснувшая, Донна спящая. Его Донна. Его внучка. Прежняя и одновременно совсем иная. Потому что, как бы то ни было, Доктор изменил её, и от этих изменений некуда было деться даже в том случае, если помнить ей об этом было нельзя. Потому что если люди долгое время пребывают вместе, они не могут не впитать какие-то черты друг друга. Уилфред знал об этом получше многих, потому как ему самому довелось принять от Доктора его горечь, его веру, его надежду и тяжёлую миссию по держанию внучки в неведении касательно всего того, что с ней произошло. И он мог только надеяться, что и Доктор пронесёт в себе что-то от Донны через года, через всё время и всё пространство.
И он надеялся на это. Ведь его внучка оставляла заметный след везде, где только ступала. Огненный след от громогласного огненного вихря.
Он погладил её по голове. Как и предполагалось, от этого она не проснулась. Если уж в детстве никогда не просыпалась, то сейчас, в сознательной взрослой жизни, и подавно. Чуткостью сон Донны никогда не отличался. Если уж она бралась за что-то, то делала это со вкусом, погружаясь целиком. И не суть важно, шла ли речь об отношениях, вкусной трапезе или сне. Увы, эта её сторона не всегда приносила приятные плоды. Если постоянно бросаться в омут с головой, рано или поздно останешься с разбитым сердцем, которого будет уже не склеить.
Почему-то Уилфред был уверен, что и в путешествиях с Доктором она поступала так же, на свой риск и свою ответственность. Это было в её характере. Это был её выбор. Делать шаг в новые миры, восхищаться неизведанным и, шумно ворча, помогать тому, кто открыл для неё дверь в эту волшебную вселенную. Тому, кто стал ей верным другом. Тому, кого она, должно быть, действительно не хотела покидать.
Донна поднялась выше, чем было доступно человеку. Донна увидела больше, чем было дозволено. Донна стала существом, которого ни этот, ни любой другой миры доселе не знали.
И Донна заплатила за это страшную цену.
Уилфред тихо вздохнул. Он никогда, ни на секунду не переставал гордиться своим маленьким рыжеволосым генералом, что уже давно прекратил быть маленьким – в конце концов, для него-то она навсегда останется малышкой с лучистой улыбкой и командными нотками в тоне. Он знал, что она никогда не подводила его. Она не подводила никого, кто верил в неё – ей и необходима была вера, энергия, подпитывающая всё, что она делает, бесценное ощущение того, что ты нужен окружающим тебя людям. И, должно быть, с Доктором было так. Нет, попросту не могло быть иначе. Именно об этом в его голосе надрывно саднила горечь и щемящая благодарность, когда он рассказал им с Сильвией о том, что довелось пережить Донне. О том, какой удивительной женщиной она была, пусть и лишь один краткий миг – вдруг этот миг тянулся необыкновенно долго? Что, в конце концов, о времени может знать человек, если, быть может, есть миры, где секунда длится миллиард световых лет? Честно говоря, Уилфред не сомневался в том, что такие миры существуют. Его природная вера в необъятность космоса после появления в жизни его семьи Доктора возросла в геометрической прогрессии. И ведь есть же народы, поющие песни во славу Донны Ноубл, Доктор сам говорил об этом…
Народы, которые никогда не забудут её и которых никогда не вспомнит она сама.
Уилфред часто заморгал. То, что он плачет, он понял не сразу.

Донна летела.
Она давно не чувствовала такой удивительной лёгкости, как если бы тело приобрело невесомость и послушно плыло, ведомое воздушными течениями. Возможно, такого прежде она не чувствовала вовсе никогда, но что-то щекочущее, почти неуловимое, самыми кончиками перьев будоражило память.
К счастью или нет, безуспешно.
Вокруг неё дрейфовали звёзды, и таинственные планеты, и изломанные резные астероиды. Какой-то детский восторг заполнял самое существо, захватывал дух. Сравнимо с ощущением, рождённым катанием на качелях или спуском с высокой горки – только в тысячи, миллионы раз острее и чудеснее.
Донна улыбалась. Нет, она не была в космосе – она была космосом во всей его необъятности.
Что-то далеко внизу приковало её взгляд. Синяя точка, бежавшая по полотнищу Вселенной. Такая крохотная на фоне мириад галактик, но оставляющая след всюду, где бы только ни появилась.
Волшебный след, который не стереть, даже если очень постараться. Но едва ли кто-то захочет его стирать, единожды прикоснувшись к тому, что можно назвать волшебством.
Она осознала это с потрясающей чёткостью. Перед глазами как будто вспыхнули огненные строки. Донна не могла понять, откуда в её голове взялись такие размышления. Они возникли почти из ниоткуда, так просто и естественно, словно были с ней всегда, но до этого момента дремали где-то на задворках сознания, словно каждая попытка вернуться к ним заглушалась голосом реальности. Но сейчас он не звучал в её ушах, и неясные, лишённые границ и конкретики образы всплывали перед ней подобно туманностям и поясам спутников.
Спутник, спутник. Маленькая планетка рядом с большой. Донна знала, что у этого слова есть ещё какое-то значение, но не могла вспомнить, какое именно. Зато почему-то была уверена, что если вспомнит, то откроет для себя что-то важное.
Странно.
Точка стремительно росла и приближалась к ней. Это уже была не просто капля пронзительного цвета, нет. Что-то синее, что-то древнее, что-то ценное. Смутно знакомое.
Повинуясь непонятному порыву, Донна протянула руку, даже не надеясь коснуться вещи, летевшей сквозь космос на огромной скорости. Вопреки ожиданиям, пальцы вместо пустоты ощутили вечное шершавое тепло древесины, а ещё мгновение спустя Донна поняла, что летит вместе с этой непонятной штукой.
Будка. Да, кажется, полицейская будка. Трезвый рационализм головы пока что не поднимал; ей казалось, что в факте наличия в космосе полицейской будки, да ещё и с табличкой на английском, нет ничего ненормального. Было легко и спокойно. Слишком легко и подозрительно спокойно. Но, по крайней мере, это уж точно не более неадекватно, чем её собственный полет. В конце концов, это же сон. Здесь всё возможно.
Прежде, чем она успела взвесить все за и против, она оказалась внутри.
И что-то заискрило. Разум на одно мгновение полыхнул обжигающей болью, и Донна закричала. Но кошмарное наваждение исчезло столь же стремительно, как и навалилось, и секунду спустя она, прижавшись к стенке, переводила дыхание.
На её крик никто из стоявших перед консолью не обернулся. Словно и не было его.
Она опять кричала – и мир вновь не слышал.
Они не видят меня; я наблюдатель, меня здесь нет, догадалась Донна с непонятной, разозлившей её саму горечью, прижимая невесомые, но холодные пальцы к вискам. Поразительная наблюдательность, почти несвойственная ей. Да что там, совсем несвойственная. Её так часто называли глупой, что она и сама уверовала в это, в свою никчёмность, в свою простоту. И вот теперь… откуда взялись эти мысли, эти знания, эти вопросы? Откуда она знает, что то чудо техники, перед которым стоит троица людей, называется консолью – она, что даже пробки выкрутить не может?
-Ну, и куда мы летим теперь? – раздался весёлый девичий голос, и Донна вздрогнула.
Рыжие волосы, бледная кожа, радостная улыбка. Почти что копия её самой – только более молодая. И, кажется, более счастливая.
-О, Эми, дорогая, сенсоры ТАРДИС засекли корабль, попавший в беду. Как ты думаешь, куда ещё мы можем отправляться? – вопросом на вопрос ответил высокий паренёк, торжественно поправляющий красную бабочку.
-Ты хотя бы скажи, на Земле этот корабль или в созвездии Необыкновенной Таинственной Лабуды, - отозвался молодой мужчина, приобняв рыжеволосую девушку за талию.
-Рори, если бы я не знал тебя лучше, я подумал бы, что ты говоришь с сарказмом! – беззлобно фыркнул первый. На самом деле, иначе, как пареньком, Донна назвать его не могла. Правда, глаза за чёлкой, сбившейся набок, выдавали несоответствие облика и внутренней составляющей.
Глаза человека, который жил уже многие сотни лет.
Однажды она уже видела такие. Полные свинцовой тоски, немо кричавшие о том, что он теряет ещё одного человека, успевшего занять место в сердце. Если быть точной, по кусочку в каждом из двух сердец. Большому кусочку.
Его зовут…
-Что ты с собой сотворил, марсианин… - охнула Донна, сползая по стене, прежде чем растворилась в всепоглощающем пламени тающего сознания.

Она широко распахнула глаза. В ушах стучала кровь. Вспомнить, что ей снилось, она не могла, но чувство тоски, сожаления и удивления затопило всё её нутро. Дышать было тоже тяжело; впрочем, уж это объяснить она могла. Не без досады Донна отметила, что, вернувшись с работы в дурном расположении духа, уснула на диване в гостиной, не переодевшись, и потому грудь сдавил тесный пиджак.
Как чёртов маленький ребёнок.
-О, привет, - буркнула она, когда её взгляд сфокусировался на Уилфреде, сидевшем на стуле рядом с ней и потиравшим глаза. Плечи его едва заметно подрагивали.
-Эй, дедушка, - обеспокоенно понизила голос Донна, приподнявшись, - Ты чего? Что-то случилось?
Уилфред отвёл ладони от лица и улыбнулся. Нежно, ласково, по-особенному. Как всегда; такую улыбку она видела у него лишь тогда, когда он улыбался ей. Но глаза у него были красные.
-Ничего, милая… просто посмотрел на тебя, а ты спишь, как в детстве. Вот и расчувствовался. Ты уж прости старика, сентиментальный я стал… - сухо рассмеялся он и закашлялся.
Донна поверила. Но от чувства, что это далеко не вся правда, избавиться не смогла.

* * *

Когда-то давно, когда Донна была совсем маленькой, возле её детской кроватки стоял ночник в виде полумесяца. В темноте лампочка отбрасывала сквозь резные прорези отсветы в форме звёздочек, и они плясали по стенам, потолку и одеялу, сплетаясь в таинственном танце. Донне нравился этот ночник; его ей подарил дедушка, питавший истую любовь к звёздному небу. Благодаря ему она красоты ночного неба тоже полюбила.
Ночник развалился незадолго до того, как Донне исполнилось одиннадцать, и, к великому её сожалению, в магазинах такого ни она, ни мама, ни дед найти не смогли. А вскоре навалилась учёба, потом работа, отношения, разбитые мечты – и память о лампе понемногу истёрлась, забилась куда-то совсем далеко.
Для того, верно, чтобы синей птицей вспорхнуть сегодня, когда Донна обнаружила точь в точь такой же.
И вот теперь, купив его и включив, она вновь смотрела, как по потолку разливаются звёзды – пусть и не настоящие. До них хотя бы можно дотянуться рукой, будь желание, а реальные светила несоизмеримо далеки.
Далеки. Далеки. Донна прошептала это слово ещё раз, попробовала его на вкус. Оно отдавало железом. Что-то зудело на дне памяти. Какой-то иной смысл.
Впрочем, поспешила она возразить сама себе, всё это как в детстве, когда ты часто говоришь непонятную бессмыслицу, свято веруя в то, что она обладает важностью и логикой. Разновидность игры. Не более.
Вышло неубедительно.
Погасив ночник, она завернулась в одеяло. Сегодня ночью ей непременно хотелось увидеть звёзды и чудесные планеты – но только обязательно настоящие и такие, чтоб можно было потрогать руками.

Донна обнаружила себя на астероиде.
Она не могла знать, что это астероид, но понимала это тем самым шестым чувством, всегда пробуждавшимся в её снах. Более того, она даже знала название. Оно плавало перед ней, насмешливо мешая буквы.
Бег демонов.
Оглядев мертвенно-белую комнату, лишённую красок, она сделала пару шагов вперёд. Она вновь была наблюдателем, это был лишь сон и опасаться было нечего, но стерильный дух опасности, словно разлитый по самому воздуху, ей не слишком нравился.
Разглядев коридор, она ушла через него. Резкий свет бил по глазам. Не очень-то приятное ощущение.
-…как бы я хотела сказать, что тебя окружает любовь, что ты в безопасности, под защитой…
Голос доносился до Донны как будто сквозь толщу воды. Она приблизилась к двери и прижалась к ней.
Она видела множество фигур в тёмных одеяниях, похожих на монахов, молитвенно сложивших руки; лиц было не разглядеть. С ноги на ногу переминались люди с автоматами наперевес. Холодом веяло от усмешки немолодой, но всё ещё привлекательной женщины с непонятной повязкой на глазу.
А потом Донна увидела источник голоса, и сердце её гулко ухнуло вниз.
-Мелоди, тебе придётся быть очень, очень храброй, - тихо говорила та самая рыжеволосая девушка, качая на руках новорожденную малышку – должно быть, необыкновенно очаровательную: у такой красавицы иной и быть не могло.
Но как получилось, что она здесь в одиночестве? И почему с ребёнком? Донне казалось, что её это не должно волновать, но не переживать она тоже не могла.
-Две минуты, - требовательно отозвалась женщина – видимо, главная тут, решила она, но молодая мать никак не отреагировала, продолжая шептать свою нехитрую нерифмованную колыбельную. Правда, едва ли когда-либо колыбельная была настолько страшной.
-Но им придётся быть ещё храбрее…
Девушка склонилась, коснулась губами лба малышки и закрыла глаза. Теперь её шёпота Донна разобрать не могла, но невысказанная тоска душу всё равно прожигала.
-Время вышло, мисс Понд, - посмотрев на часы, сказала женщина и сделала знак своим подчинённым. Та же забилась, словно выброшенная на берег рыба, прижимая к себе ребёнка и мотая головой.
-Нет! Оставьте её, просто оставьте! – закричала она, но против двух сильных мужчин ничего поделать, конечно же, не могла. Почувствовав настроение, новорожденная закричала тоже, и женщина с повязкой поморщилась, - Пожалуйста, оставьте!..
Будто смилостивившись, начальница всего этого конвоя фыркнула. Ребёнок остался на руках матери, но остались и дула автоматов, направленные на неё.
Донне ещё не дано было изведать радости материнства, но она отчего-то ощутила всю боль, весь страх и всю горечь этой похожей на неё рыжеволосой девчушки. Что-то, почти сроднившее после первой встречи, в которую она испытала даже некое подобие ревности. Теперь ей было невыносимо видеть, как она страдает, бьётся пойманной белой птицей. Донна жалела, что это лишь сон и помочь ей она ничем не может, не может даже просто коснуться и сказать, что всё обязательно будет хорошо. Впрочем, даже будь это в реальности, она вряд ли чем-то здесь помогла.

Донна не знала, сколько времени прошло после того, как малышку всё же забрали; девушка отсутствующим взглядом смотрела за стекло, за которым, похоже, собиралась армия.
-В этот день, на этом месте, Доктор падёт, - торжественно, хорошо поставленным голосом вещал мужчина в алом берете.
Доктор. Чёрт бы побрал, Доктор. Какой Доктор? Что за Доктор? Почему он должен пасть? Что такого он задолжал этим ребятам? Донна зажмурилась, потому что в голове опять что-то закоротило. Почти спасительно.
-Человек, что говорит, человек, что размышляет, человек, что лжёт, встретит сокрушительный ответ. Некоторые из вас задавались вопросом, почему мы объединились с Безголовыми Монахами. Возможно, Вы задавались вопросом, почему мы называем их Безголовыми.
Безголовые монахи. О, стало быть, с предположением касательно того, что эти парни монахи, она не прогадала. И когда она успела стать такой умной?
-Пришло время вам узнать, чем эти парни пожертвовали ради веры. Как вам всем уже известно, наказание смертью, Первостепенная Ересь - это снять капюшон с Безголового Монаха. Но по священному велению самой Папессы Мейнфрейм я имею право один единственный раз показать вам истину. Потому что этих парней нельзя переубедить! Их нельзя напугать! – голос набирал обороты, становился всё более пронзительным, пробирающим, - И их ничем, ничем не…
-Удивить! – разнёсся по залу совсем другой тон, и Донна, кинувшись к окну следом за своей невольной соседкой, услышала коллективных вздох и разглядела того самого человека, которого, как выяснилось, они обе так ждали.
Необыкновенного человека.
Чудесного человека.
Его звали…

-Рори? Рори, это ты? – что-то било Донну по ушам, заставляя выбираться из тесных объятий бессознательности.
Улыбка на лице рыжеволосой девушки сменила гримасу страха. Из дверного проёма на неё смотрел человек в костюме римского центуриона, с волшебной мужской нежностью державший на руках розовый комочек, завёрнутый в белые пелёнки.
-Боже! – вскрикнула она, бросившись к нему, - Где она была? Что они с ней сделали?
-С ней всё в порядке, Эми, - торопливо успокоил её мужчина.
Эми, сделала Донна себе мысленную закладку, её зовут Эми. Приятное имя. И ей подходит.
-Она красавица. Ох, я собирался быть крутым, - улыбнулся поименованный Рори, и Донна разглядела, как влажно блестят его глаза, - А теперь посмотри на меня.
-Всё в порядке. Плачущий римлянин с ребёнком – это определённо круто.
Донна не смогла сдержать улыбки, да и не хотела. Это было прекрасно и, возможно, даже более удивительно, чем смотреть на звёзды и лететь через космос. Чувства, возможные, как ей хотелось верить, не только во сне, но и в реальности тоже. Самые волшебные вещи в конечном итоге всегда оказываются самыми простыми.
-Эм... Поцелуи и слёзы. Я вернусь чуть позже, - грохнул весёлый тон, и на лестнице появился паренёк в пиджаке и с неизменной бабочкой. Всё ещё красной.
В том, что бывали и другие, она не сомневалась, как не сомневалась в том, что его глаза теперь излучали счастье.
Донне было необъяснимо больно, и всё её нутро беспощадно горело, но она плакала и улыбалась. Теперь она знала, кто это, знала, что это не продлится долго, знала, что вновь забудет, как только проснётся. Но она была счастлива тоже. На краткий миг, всего лишь один краткий, но сияющий миг.
Его звали…
-Доктор!.. – прошептала она и погрузилась в черноту.

* * *

Донна проснулась с улыбкой на губах и влажными ресницами.
-Вот ведь дура, плакала во сне, что ли? – фыркнула она, потерев глаза кулаками. За окном слепяще сияло солнце и громко чирикала какая-то птичка. Какая именно, она не знала. В биологии, как и в географии, Донна Ноубл, увы, сильна не была.

запись создана: 08.04.2012 в 11:22

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №7, Психобумага Ривер Сонг

[Доктор хочет почитать]

Название: Психобумага Ривер Сонг
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: G
Тип: гет
Герои: Девятый Доктор/Ривер Сонг, Роза Тайлер
Жанр: флафф, романтика, немного юмора
Аннотация: Доктор завязывает переписку с Ривер, которая всячески пытается сказать Девятому о них, и притом не сделать из этого огромный спойлер.
Отказ: все авторские права принадлежат BBC и Ко
Предупреждение: возможен легкий ООС
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку *12 * * Девятый Доктор | (/) Ривер Сонг. Любимая игрушка Девятого – это психобумага, иногда он пытается поймать с помощью неё какие-нибудь сообщения, однажды он перехватывает записку от какой-то весьма своенравной женщины и у них завязывается переписка.*
Статус: закончен

У каждого мужчины есть своя страсть, свои игрушки и свои женщины. Пожалуй, в этом плане единственный в своем роде Повелитель Времени Доктор не был исключением. Стандартный мужской набор: страсть к приключениям, психобумага, Тардис и уикенды на Марсе. Не хватало только семейных пикников в кругу команды Одиссея. Ох! И судя по всему, простой англичанке Розе Тайлер не было места в этом круговороте Доктора в природе.
Вот и сейчас, в недолгий солнечный день, кой довольно большая редкость для Лондона, вместо того, чтобы прогуляться по городу или наконец осчастливить Джеки своим присутствием, он сидит и играется с психобумагой.
Вещь, сама по себе, полезная, в «рабочих» командировках Доктора без нее никак, но, как и любое благо, психобумага приносила в их дружную семью поток раздора. Сколько раз Роза или Микки пытались отвлечь юного «радиста» от своей прелести, убедить, что кроме чего-то на том конце провода есть еще и они, живые, настоящие друзья. Но это было похоже на интернет-зависимость. Целыми днями Повелитель то и делал, что сидел за панелью Тардис и безуспешно пытался настроить психобумагу на определенные частоты. Вот только чаще всего документ ловил мысли пролетавших мимо летчиков или проходящих девушек с кашей вместо мыслей. Но что поделать, ведь и работа с психобумагой – дело тонкое.
- Ну что, дошел до Темного Лорда?- весело спросила Роза разошедшегося гения.
Доктор на секунду отвлекся от бумаги и удивленно вскинул взгляд на девушку.
- Пардон?
Вот! Хоть какое-то оживление на корабле.
- Просто каждый раз, когда ты садишься играться с этим листком, - приблизилась она к Доктору, - ты очень похож на Гарри Поттера, что с помощью дневника Тома Реддла общался со своим врагом. Так что, он тебе ответил?
Доктор все так же недоуменно смотрел на спутницу, и Роза осознала, что шутка далеко не самая удачная.
- Поймал хоть что-то? – раздраженно буркнула она.
Доктор улыбнулся.
- В жизни не угадаешь!
- На самом деле ее Величество проникает в мозг своим подданным и заставляет идти на Выборы?
- Что? – вероятно, Доктор действительно был неуверен в сегодняшней вменяемости подруги. – Нет же, смотри.
Повелитель Времени протягивает девушке психобумагу. На ней написана лишь одна строчка: «Что ты думаешь о библиотеке, милый? Быть может, я все же должна разузнать о ней?»
- Ты подключил к ней ICQ? – разочарованно пробормотала Роза, утратив всякий интерес к игрушке.
- Да нет же! Послушай, Роза Тайлер, уже где-то с час мне доходят странные сообщения от довольно своеобразной особы.
-Твоей предыдущей спутницы, что ты забыл на Луне? – фыркнула девушка.
- Очень смешно. Хочешь присоединиться?
- К вашему чату? Нет уж, спасибо, разбирайся со своими поклонницами сам, - показательно поморщилась Роза и, быстро развернувшись, почти бегом вышла из душной Тардис.
«Женщины. Что живые, что психобумажные»,- улыбнулся Доктор и вернулся к игрушке.
«Какая библиотека? Вы кто?» - написал он на бумаге аккуратным, крупным почерком.
Ответ пришел незамедлительно.
«А Вы кто, позволю Вас спросить?»
«Доктор. Единственный и неповторимый в своем роде Доктор всех наук».
На минуту бумага погрузилась в молчание. Доктор уже ждал, что ему в ответ придет записка: «Если хочешь, я покажу тебе, как была открыта Тайная комната», но дамочка была кратка:
«Река – единственная вода, текущая в лесу».
«Что? Река? Дорогая, о чем Вы?»
На бумаге вновь проступили мелкие буквы.
«Значит, это правда, что с каждой новой нашей встречей ты все меньше и меньше помнишь меня. Так, Доктор?»
Странный Том Реддл, однако. В мыслях у Доктора промелькнуло, что, быть может, эта дамочка – его будущая жена «по пьяни» или, чего хуже, брошенная на произвол судьбы компаньонка.
«Не сказать, чтобы меньше,- начал писать он,- но для того, чтобы хоть как-то помнить, надо ведь познакомиться, так?»
На этот раз его собеседница на том конце бумаги молчала чуть дольше. Повелитель Времени уже хотел бросить бесполезное чадо чудесных деревьев, как на белом фоне пропечатался ленивый ответ.
«Мы уже давно знакомы».
«Насколько давно?»
«Целую вечность. И даже больше. Быть может, в последнюю нашу встречу, ты ведь не помнишь, наша история стала ровесницей истории всей Вселенной».
«Тардис, не ты ли это?»
На этот раз ответ пришел почти незамедлительно.
«Скорее уж Темный Лорд, любимый».
«Милая леди, я серьезен, как никогда. Не знаю, как Вам, лично мне жутко не нравится, когда я чего-то не знаю или кого-то не помню. Кто Вы?»
«Почему от твоих слов не веет такой привычной теплотой, милый? Но знаешь, я уже привыкла к тому, что я становлюсь все подкованней в таких делах, а ты на моих глазах теряешь форму. Никогда не думала, что дойду до того, что из нас двоих лишь одна буду помнить о нас. Скажи, я слишком пафосна?»
«Ничуть. Вы даже похожи на мою компаньонку Розу. Быть может, Вы и ее знаете?»
«Может быть, еще знаю, может быть, уже не помню. Она тоже блондинка? Тебе всегда очень нравились блондинки».
Доктор на минуту остановился от захватывающего дух занятия. ICQ, говоришь, Роза Тайлер? Вот оно, будущее, настоящий психочат! Фантастика!
«И все же, в последний раз спрашиваю, милочка, кто Вы?»
«Спойлеры».
«Когда мы с Вами должны встретиться?»
«Спойлеры».
«Вы землянин?»
«Спойлеры».
«Ох, как же выключается эта спойлер-машина? Хотя бы скажешь, кто ты мне? Ты мой компаньон? Мать Джеки? Ты моя мамочка?»
«Не валяй дурака, Доктор, я не твоя мамочка. Кто я тебе? Наверное, это самый большой спойлер, дорогой».
«Тогда где же моя мамочка? И что за библиотека? Эй, в этой истории мне по праву полагается быть самым загадочным персонажем».
После длительного напряжения бумага, судя по всему, немного устала, если она вообще могла что-то чувствовать. Долго и ужасно лениво писала она последние фразы.
«Больше всего я надеюсь на то, что в следующий раз, когда мы встретимся, ты хотя бы сможешь вспомнить мое имя, солнце. А пока до встречи, милый Доктор. Не желаю тебе спойлеров и симпатичных компаньонок. Я пойду разведывать про библиотеку. Жди».
- Эй, куда! Я только вошел во вкус этой переписки! – завозмущался Доктор, видя, что бумага не только не выдает новых сообщений, но и его собственные не желает отправлять.
С досады кинув бесполезную, абсолютно никчемную психобумагу на панель Тардис, мужчина летящей походкой покинул полутемное помещение любимого корабля вперед к новому солнечному дню. Лишь Тардис смогла заметить едва видные маленькие буквы, быстро испаряющиеся с бумаги: «Люблю тебя. Твоя Ривер».

- Ну что, Доктор, разобрался со своей дамочкой? – весело спрашивала Роза вконец раздосадованного Доктора, что никак не мог радоваться хорошему деньку.
- Эта чертова блондинка, кстати, Роза Тайлер, я уже говорил тебе, что терпеть не могу блондинок, как-то абсолютно спонтанно и неожиданно наспойлерила мне всю мою дальнейшую жизнь, - разочарованно вздыхал Доктор, уныло поедая банановое мороженое.
- Значит, теперь ты всю дорогу будешь скучать?
- Почему же? – Доктор улыбнулся краешками губ и взглянул на ярко сияющее солнце. – Теперь у меня просто есть трейлер для следующих серий про приключения Доктора, Розы и Тардис. Ну что, Роза Тайлер, как насчет пикника на Венере? Уверен, весь день ты только об этом и мечтала, вижу по твоим глазам…

запись создана: 08.04.2012 в 11:18

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №6, Мысли только о нём

[Доктор хочет почитать]

Название: Мысли только о нём.
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: G
Тип: Слеш
Герои: Джек Харкнесс/Янто Джонс
Жанр: Романтика, Повседневность,
Аннотация: Мысли Янто. Чувства Янто. Желания Янто.
Отказ: Персонажи принадлежат создателям сериала "Torchwood" ВВС
Предупреждение: ООС
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку №15 Джек Харкнесс/Янто Джонс "Шахматы, смазка, немного джема. Что еще можно обнаружить у тебя в спальне?"
Статус: закончен

Обычный день: кофе, какие-то бумаги, монитор компьютера. Хотя странно, что я считаю такой день обычным. Сейчас он уже кажется нонсенсом. Спокойный рабочий день без приключений... Это так скучно. Наверно, потому-что Джека с утра нет. Когда он уже явится и снесёт это спокойствие к чёрту в преисподнюю? Непроизвольно улыбнулся своим мыслям. Да-а, ну и дела, скоро совсем из-за него буду на психа походить. Что же делать? Надо перестать о нём думать, но это просто невозможно. Влюблённый дурак. Хотя нет, я влюблённый псих, потому-что, во-первых: разговариваю сам с собой и во-вторых: только о нём.
А я уже без него скучаю... Мне его всегда не хватает и на него всегда хочется смотреть. Я - размазня. Он столько прожил... У него, таких как я, было штук в сто, если не больше. Ему позавидует любой ловелас. Ловелас... Какое слово! Думаю, оно ему подходит. Он словно сводит с ума и забивает мысли только собой. А когда вспоминаешь его улыбку... Его улыбка. Вот что навсегда отпечаталось в моём сердце и ни чем это не свести. Он бы, наверняка, сейчас улыбнулся бы своей хитрющей улыбкой, если бы узнал о чём я думаю.
- О любимом задумался? - Его голос прозвучал у меня за спиной так неожиданно, что моё сердце, кажется, пропустило удар, а щеки моментально покраснели. Я быстро повернул голову в противоположную от него сторону, чтобы он не видел этого.
- Как мило, ты покраснел! - И за спиной звучит его приятный смех. Всё же заметил... - Значит, я оказался прав, но хватит мечатать, у нас работа. - Уже серьёзно сказал он.
Совсем рядом запахло кофе, видимо он подошел ко мне совсем близко. И около самого моего уха самым соблазнительным голосом прозвучали его слова о каком-то монстре. Я, даже не вдумываясь, начал печатать на клавиатуре, правда, мыслями и душой весь уходя только в свои ощущения.
Он слегка дотрагивался своей грудью моего плеча, а его лицо было вытянуто вперёд дальше моего и я мог любоваться его профилем. Как сосредоточённо он вглядывается в монитор, как играют жерлаки на его скулах и как слегка дергается кадык. Мне даже казалось, что я слышал частоту ударов его сердца, что отсчитывались пульсированием вены на его красивой шее.
Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы остановить свои мысли и воображение. Мне даже стало жарко от всего этого. Я закрыл глаза и постарался вдохнут и выдохнуть как можно тише, чтобы успокоиться. И тут, опять около самого уха, с обжигающим и таким будоражушим дыханием, тихо, будто это всё происходит во сне, прозвучали слова.
- Хватит мечтать. Нам пора. - Я вздрогнул и распахнул глаза. Джек опять лукаво улыбался. Потом он выпрямился и ушёл. А я нервно сглотнув, с трудом поднялся со своего стула и отправился за ним.
___

- Может зайдёшь сегодня ко мне? - Неожиданно задал он мне вопрос, когда я уже начал собираться домой.
Я никогда не был у Джека дома и мне было очень любопытно посмотреть как он живёт, но всё же я решил, что не стоит мне этого делать. От этого будет только хуже. Ведь ясно же для чего это всё. И к чему ведётся.
- Зачем? - Вопрос вырвался сам собой, просто молчание слишком затянулось и нужно было хоть что-нибудь ответить.
- Просто так. - Улыбнулся Джек.
- Думаю нет. - Хотя, в эту секунду я всё же засомневался.
- Ладно, тогда доставь эту посылку. - Джек подошел к столу, написал что-то на листе и запихнул его в конверт. Заклеив его он написал адрес куда нужно доставить эту посылку и отдал мне. - И можешь быть на сегодня свободен. Ты же наверно сегодня куда-то торопишься?
- Я не посыльный. - Сказал я, проигнорировав его вопрос.
- Пожалуйста. - Сказал, как отрезал. Это даже не просьба, это прозвучало, почти как непререкаемый приказ. - Лично в руки. Это важно.
- Хорошо. Я доставлю. - А что мне ещё делать? Я просто не в силах ему сопротивляться.
___

Адрес совпадает с адресом на конверте, значит, я на месте. Найти было на удивление легко. Хотя место не из самых благополучных. Звоню в звонок и жду. Дверь не открывают ровно столько, сколько мне понадобилось, чтобы начать думать, что дома никого нет или уже все спят. Хотелось позвонить ещё раз, но было стыдно, так как уже поздно и я могу всех перебудить. Но тут дверь открывается и я вижу крайне серьёзного Джека. Думаю в этот момент на моём лице отразился весь тот огонь ярости, который пылал у меня в душе. Лицо Джека, в какой-то крошечный момент, лишь слегка изменилось и он отошёл от двери пропуская меня в квартиру. На автомате я зашёл, хотя, думаю, я это сделал скорее для того, чтобы не будит весь дом своими криками на это бессовестное существо.
Но как только за нами закрылась входная дверь и я уже хотел начать выливать на Джека всю свою злость, как он посмотрев на меня таким ярким, таким завораживающим как салют взглядом. А потом, так по обычному сказал:
- Просто, я не хотел, чтобы ты занял этот вечер чем-то или кем-то другим, вместо меня.
И мне стало тепло на душе. Я ошарашенно смотрел на него и просто не мог выдавить из себя и слово.
- Ты так и будешь молчать? - сказал Джек, наблюдая за моей молчаливой внутренней борьбой.
Странно, но я не нашёл ничего лучшего для ответа, кроме как врезать ему пощечину.
Он этого явно не ожидал. да и от себя этого не ожидал. Схватившись за щёку и удивлённо на меня уставившись, он некоторое время приходил в себя. А потом он посмотрел на конверт у меня в руках и сказал.
- Наверно, я отвлёк тебя от чего-то очень важного. Прости. Ты можешь идти. - После чего он открыл дверь и стал ждать пока я выйду.
Я протянул ему конверт, но он не взял его, сказав, что это мне. Уже за дверью, я распечатал это дурацкое послание и достав лист, что там лежал, прочитал всего одну строчку: "Я хочу, чтобы ты был со мной."
Не раздумывая, я снова позвонил в дверь и мне, на удивление, открыли. Ах, Джек, ты всё продумал. Ты знаешь меня как облупленного. Но я так просто не сдаюсь. Вихрем прошмыгнув мимо него и влетев в единственную в его квартире комнату, я быстро осмотрелся и заметил, что комната выглядит вполне уютной, правда не прибранной.
- Шахматы, смазка, немного джема. Что еще можно обнаружить у тебя в спальне? - С хитрой улыбкой громко обратился я к Джеку, думая, что он стоит ещё около входа.
- Это зависит от того, зачем ты сюда пришёл. - Ответил он совсем близко. Умеет же от беззвучно подкрадываться...

запись создана: 06.04.2012 в 23:50

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №5, От и до

[Доктор хочет почитать]

Название: От и до
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: R
Тип: гет
Герои: Джек Харкнесс / Дженни (дочь Доктора)
Жанр: ангст и пьяная романтика
Аннотация: Я был нужен тебе и ты была мне нужна.
Отказ: персонажи принадлежат BBC
Предупреждение: рейтинг весьма условный
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку №6 Джек Харкнесс/Дженни (дочь Доктора), встретиться в каком-то инопланетном пабе. "Ты тоже любишь сюда приходить?"
Статус: закончен

Дженни сидит, подтянув коленки к подбородку, в дрожащих руках держит теплый стакан. Приятный полумрак - тихий и уютный - окутывает ее и успокаивает. Из основного зала доносится музыка, как свет звезды до самой дальней планеты в системе - еле-еле.

Дженни ковыряет дырку в посеревших со временем джинсах, делает глотки горячей и обжигающе-приятной жидкости из стакана, трется пяткой о шершавое сидение. Сумрачный мир ускользает от нее, исчезает тенью за поворотом, мигает лампочками под потолком. Дженни больше не хочет принадлежать этому миру, не хочет натыкаться на его острые углы и выбивать из него несправедливость - как пыль из шершавых сидений выбивают каждую пятницу в ее любимом месте во Вселенной.

Раньше - немногим раньше - Дженни любила космос, его пепельные миры за стеклом, сияние недосигаемых звезд, вспышки сверхновых. Кометы, астероиды. Планеты с кольцами и без. Дженни кусала до крови губы и задерживала дыхание - от восторга, детского и глупого. Дженни мечтала, Дженни влюблялась, Дженни отдавала себя Вселенной.

И Вселенная забрала Дженни.

***

Дженни подносит стакан к губам - теплое и вязкое пойло пробует кончик ее языка, подбирается к горлу, жжется.. Дженни осторожно улыбается, облизывает искусанные губы и прижимается ими к протертой джинсовой ткани. Уютно и спокойно. Боль - тихая, почти нежная, - сворачивается клубочком. Ненависть к себе оседает на дне стакана.

Хлопает дверь, ведущая в основной зал - скользкий мир вспыхивает бледно-голубым и гаснет.

Два нечетких, размытых силуэта прижимаются к стене - резко, возбужденно, шумно. Дженни слышит стон и треск рвущейся ткани, слышит поцелуи и шепот, не предназначенный для ее ушей. Один мужской голос, другой мужской голос.

Дженни прячет улыбку в коленках. Силуэты чуть в стороне от нее приобретают очертания - линии обнаженных тел, широкие ладони, соединенные в поцелуе губы. Дженни отводит взгляд, но тот бумерангом возвращается обратно. Щеки горят.

Лампочки под потолком мигают оттенками сине-зеленого - тускло, но достаточно для того, чтобы Дженни могла разглядеть мужчин в нескольких метрах от нее, их сброшенную на пол одежду, их страсть, их.. Дженни трясет головой, отгоняя пьяные мысли, ставит практически пустой стакан на мутный столик, обхватывает себя руками.

Воспоминания прорываются сквозь выстроенную в голове стену. Хватают Дженни за руки и целуют, тащат в открытый космос. Воспоминания смеются ей в губы, щекочут ей пятки и предлагают выпить. Они теплые, нежные и совершенно безумные.

- Эй.

Дженни вздрагивает, поднимает голову с колен. Напротив, на шершавом и пыльном - сегодня четверг - сидении, закинув ногу на ногу, сидит мужчина. У него серое пальто и нет нескольких пуговиц на рубашке, на шее - следы поцелуев, а глаза расфокусированы и смотрят как будто бы сквозь нее.

Дженни чувствует, как по щекам текут слезы, горячие, почти как звезды. Мужчина напротив наклоняется к ней и забирает ее слезы себе - большим пальцем.

- Капитан Джек Харкнесс, - представляется он. - Не рыдай.

Дженни чувствует себя неуютно, вытирает глаза. Поднимается и уходит, так ничего и не ответив. Образ Джека - раздетого, прижимающего к стене другого мужчину, - еще долго стоит у нее перед глазами.

***

Дженни всегда возвращается. Не уходит далеко, не уходит надолго. Пыль, шершавые сидения, горячий алкоголь и полумрак с приглушенной музыкой необходимы ей так же, как воздух людям. Как звезды планетарным системам. Как топливо кораблям. Дженни сидит всегда за одним столиком - самым маленьким, с обрезанными углами. Всегда снимает обувь, всегда трется пятками о шершавое сидение, как некоторые дамочки трутся щеками о щеки своих небритых мужей. И заказывает всегда одно и то же. Горячее и тягучее. И пьет - долго, так, что под конец оно становится едва теплым.

Это место кардинально отличается от основного зала, что за дверью. Там - яркий свет, громкая музыка, толпы представителей всевозможных рас. Пьяное веселье, случайные знакомства, высокие стойки. Здесь - запутанный лабиринт с тусклыми лампочками, пустующий большую часть времени, низкие столики, равнодушная тишина.

Дженни здесь хорошо. Раньше было лучше, но раньше осталось в прошлом, а отказаться приходить сюда Дженни не может.

Дверь открывается, пропуская свет и шум, и тут же снова оказывается закрытой - Дженни успевает заметить только отдаленно знакомое ей пальто и чью-то тень сразу за ним.

Тяжелое дыхание, медленные, но резкие шаги, звук поцелуя - Дженни кусает губу, чтобы не засмеяться, и утыкается носом в коленки. Ждет.

Через несколько минут наступает тишина, шуршит одежда и открывается дверь. Оттуда вырывается режущий глаза свет, он падает на застывшего у стены Джека Харкнесса, а потом забирает к себе чей-то силуэт.

- Джек?..Тоже любишь сюда приходить? - Дженни говорит негромко, зная, что Джек услышит ее, даже если она будет шептать.

Ее стакан почти пустой, остались лишь капли на самом дне - холодные, мерзкие. Ей хорошо, мир вокруг растекается, мерцает. Джек подходит к ее столику, вглядывается в ее лицо и, наверное, узнает. Впрочем, вполне может быть, что и нет - Дженни безобразно пьяна и не в состоянии понять по его лицу даже то, грустит он или веселится.

- Да, есть такое.

- Я Дженни, - говорит она и отодвигается немного, приглашая Джека сесть рядом.

- Капитан Джек Харкнесс. Но ты вроде и так в курсе.

Джек садится близко, - слишком близко, - руку кладет на шершавую спинку так, что рукав его пальто мягко царапает ее шею. Джек пахнет алкоголем - холодным и крепким - и теплым молоком. У него огромные зрачки, на кончиках волос - капельки пота, а дыхание - рваное.

- Не хочешь выпить?

Джек кладет свободную руку на стол и сосредотачивается - заказывает себе что-то. Телепатическая матрица, встроенная здесь в поверхность каждого стола, куда приятнее шныряющих официантов. Дженни следует его примеру и тоже тянет руку к столу.

Джеку приносят стакан, где половина - лед. Стакан Дженни дымится. Джек пьет залпом - Дженни успевает сделать только первый глоток. Джек морщится - Дженни улыбается.

- Что, неужели это вкусно? - Джек с сомнением смотрит на темную дымящуюся поверхность.

- Хочешь?

Дженни протягивает ему стакан и только потом думает, что делает. На том же самом месте, тот же самый напиток, с теми же словами - но другому человеку. Руки начинают подрагивать.

- С удовольствием, - эхом из прошлого.

Джек принимает стакан из ее рук, их пальцы касаются. Теплые ее и холодные его - почти так же, как тогда.

Дженни вскакивает, вытаскивает из-под стола свои кеды и убегает.

***

У Дженни есть Тардис и перед ней все пространство и время. Каждый раз, подходя к панели управления, Дженни думает об отце. Вводя координаты, мечтает встретить его где-нибудь там, среди звезд. Ей кажется, что может хоть тогда она перестанет ненавидеть себя. Дженни уверена, что идти за Доктором лучше, чем бежать одной.

Дженни путешествует, бывает повсюду, но после всегда возвращается в свой уютный полумрак, к низенькому столику с обрезанными углами. И однажды застает на любимом сидении пьяного в хлам Капитана Джека Харкнесса. Садится рядом, кладет руку на стол и несколько минут терпеливо ждет, когда ей принесут ее заказ. Ледяное - для Джека, и горячее - для себя.

- Джен-ни? Ты вер..вернулась?

- Вер..что?

- Ты ушла. Часа два назад. Сбе-жа-а-ла. Оно такое вкусное.

Дженни замечает где-то десяток одинаковых стаканчиков - тех самых, в которых подают ее любимое.

- Ты что, выпил все это?

- Оно на кофе похоже, так похоже. Ко-фе.

Джек залпом выпивает только принесенный стаканчик, улыбается и лезет к Дженни обниматься. Он дышит ей в шею, перебирает ее светлые волосы и повторяет:

- Йанто. Йанто. Йанто..

Дженни пытается без помощи рук стянуть с себя кеды и носки, чтобы, как всегда, почувствовать пятками шершавость любимого места. Она так сосредотачивается на процессе, что не замечает, когда Джек засыпает, повиснув на ней.

Он не двигается, вообще не двигается. Дженни прислушивается и понимает, что еще и не дышит. Отталкивает его от себя, трясет за плечи, бьет по лицу - никакой реакции. Ищет пульс и не находит.

Дженни отпрыгивает, забирается с ногами на сидение напротив. Прижимает к себе коленки, вытирает горячие от слез глаза. Царапает протертые джинсы, цепляется за них. Не хочет думать о Джеке и не думает. Но воспоминания, запертые за несуществующей стеной в ее голове, тяжелее и больнее, чем мысли о почти незнакомом ей Джеке Харкнессе.

Дженни видит перед глазами мутный космос, его пыль и серебряное сияние, видит, как взрываются звезды и как образуются двойные системы.. И отражение в одном из иллюминаторов - то самое, что снится ей до сих пор. То, что заставило ее затаить дыхание и обернуться. И улыбаться - безумно, копируя улыбку той, что стояла рядом. Дженни как наяву слышит ее легкий шепот "Бежим".. И Дженни бежит - в своих воспоминаниях. Схватившись за руку незнакомки.

Дженни спасает ее или она - Дженни, они выясняют еще очень долго, но уже в Тардис, улетая с проклятого космического корабля - куда-нибудь подальше и вдвоем.

Ее зовут Элис. Дженни часто повторяет ее имя - мысленно, вслух, во сне. Дженни мечтает, что они всегда будут вместе.

Элис приводит ее в мрачный лабиринт с лампочками под потолком и предлагает выпить. Элис заставляет ее снять кеды и носки и попробовать прикоснуться к шершавой поверхности голой кожей. Элис пьянеет быстро и становится еще очаровательней и безумней. Элис целует ее - в первый раз. Отстраняется, просит подумать о вкусе ее поцелуя и прикоснуться к столу. Дженни выполняет ее просьбу, и вскоре ей приносят стакан с дымящейся темной жидкостью.

- Ну, как? - спрашивает Элис, наклоняясь вперед.

- Хочешь?

Дженни протягивает ей свой стакан и вздрагивает от соприкосновения их пальцев.

- С удовольствием, - шепчет Элис в искусанные губы Дженни.

Они путешествуют вдвоем и Дженни думает, что так будет вечно. Планеты, корабли, звезды. Спасение цивилизаций и маленькие победы над страшными монстрами со всех уголков Вселенной, после которых Элис тянет ее в путанный лабиринт смеха, пыли и алкоголя. А Дженни всегда рвется в космос. Дженни не может остановиться, не может перестать спасать тех, кого можно спасти. Дженни бежит вперед.

От воспоминаний ее отвлекает судорожный вдох совсем рядом - Джек.

- Ты..ты же..умер!..пульса не было!

- Со мной так бывает, - усмехается Джек.

- С тобой что? Так бывает?

Джек лишь разводит руками и пожимает плечами. Дженни смотрит на него во все глаза, а потом срывается с места и убегает.

***

С тех пор, как Дженни остается без Элис, спасать и помогать ей не в радость. Но все равно тянет - за руки, за ноги.

Дженни сбегает от Джека и отправляется в долгий путь - чтобы не думать о том, что с ним "так бывает". Чтобы не вспоминать первые две их встречи и силуэт Джека в пыльном свете убогих лампочек. Чтобы не видеть перед глазами страсть, так напомнившую Дженни то, что бывало между ней и Элис в том самом полумраке.. Чтобы вообще не думать о Джеке Харкнессе, каком-то слишком простом и загадочном одновременно.

Но долго обходить стороной любимое местечко не получается - Дженни все же возвращается туда, в свой полумрак, к своему столу. Кладет руку на его потрепанную временем столешницу и думает.. Но в этот раз не о том.

Ей приносят стакан, наполовину заполненный льдом. Запах находящегося в нем напоминает ей о Джеке. Дженни делает глоток и жмурится - холодно.

Дженни не снимает кеды, не держит долго стакан в руках. Наклоняется к нему, стоящему на столе, и делает глотки - длинные. Посматривает на дверь и ждет, когда та откроется и пропустит сюда музыку, свет и Джека. Барабанит по столу, отклеивает какую-то бумажку с его внутренней стороны. Напевает услышанные на Планете Удов песни.

Дженни не знает, сколько времени сидит на одном месте, но в какой-то момент это надоедает настолько, что она поднимается и сама идет к той двери. что ведет в основной зал - шумный и яркий. Отворяет ее осторожно, двигается вперед - не спешит. Ищет серое пальто, потому что уверена, что если Джек здесь есть, то обязательно в этом самом пальто.

И находит.

Присаживается рядом с ним за стойку и заказывает обычную воду, просто чтобы Джек ее заметил. Джек замечает.

- Ты тоже любишь сюда приходить? - спрашивает он, пододвигаясь ближе. - Уже в который раз за последнюю пару дней?

- Сюда - нет, совсем нет. Там уютнее, - Дженни указывает на незаметную дверь в стене.

Джек берет ее руку и уводит от стойки прочь. Они окунаются в полумрак и несколько мгновений привыкают к нему, застыв у самой двери. Проходят немного и опускаются за столик с обрезанными углами.

- И как скоро ты сбежишь? - интересуется Джек, положив руку на стол.

- А как часто с тобой бывает, что ты умираешь, а потом..воскресаешь? - отзывается Дженни.

- Всегда. Ну так?

- Я не сбегу.. Как это - всегда? Ты вроде как бессмертный?

- Вроде как, - усмехается Джек. - Я напиваюсь, умираю, потом возвращаюсь - и сразу трезвый. Это удобно. И весело.

- Пугает, знаешь ли.

Дженни хочет спросить, зачем напиваться так, чтобы до смерти, но Джек - только что улыбавшейся - с унылым видом рассматривает свой стакан. И Дженни не решается.

Но Джек, сделав глоток, начинает говорить сам:

- Я не выбирал этого. Так просто случилось, и с тех пор я не могу умереть. А сейчас у меня такой период, когда умирать несколько раз в день кажется забавным. И здорово отрезвляет.

- А зачем ты пьешь в таком случае? Чтобы стать трезвым?

Джек смеется и мотает головой.

- Я потерял близкого человека. Двух. Или, если подумать, то даже трех. Вообще-то я стольких уже потерял, что пора бы привыкнуть, но не выходит. А самое ужасное, что это я виноват. Поэтому я здесь - пытаюсь забыться.

- Я..я понимаю, - выдавливает Дженни и обхватывает колени руками. - Я тоже потеряла близкого человека. Не просто потеряла и я не просто виновата. Я убила ее. У меня был выбор - спасти ее и дать погибнуть огромной планете, либо спасти планету, но дать умереть ей. Джек, я хотела выбрать ее. Я выбрала, я готова была пожертвовать целой планетой, только чтобы.. - Дженни вытирает вспотевшие ладони о джинсы и долго молча смотрит в пол. - У меня просто не вышло сделать так, как я хочу. Дать умереть планете - я не могла этого позволить. Не-мог-ла.

Дженни чувствует прикосновение к своим плечам и поднимает взгляд на Джека.

- Черт возьми, Дженни, сейчас сбежать хочется мне, - говорит Джек немного резко.

А после рассказывает ей о том, как убил внука, чтобы только спасти Землю.

***

Джек говорит о Йанто - осторожно, тихо. Дженни вспоминает про Элис - к слову. Джек пьет горячее и тягучее, Дженни держит лед на языке.

- Не хочешь отправиться вместе со мной? - спрашивает Дженни, когда на дне ее стакана не остается кубиков льда.

- Это куда?

- Куда угодно. Все время и пространство..

Дженни замолкает под взглядом Джека. Его ладонь - широкая, теплая - тянется к ее щеке, опускается к шее и останавливается чуть выше груди - над сердцем. Потом движется вправо и замирает над вторым ее сердцем. Джек закрывает глаза. Джек улыбается. Джек..

- Ты Повелительница Времени, - сообщает он. - Оказывается, Доктор снова не последний..

- Доктор?..

Дженни не может найти отца, у Дженни больше нет Элис. Дженни тошнит от космоса и всего того, что тянет ее с головой в приключения. Но перед ней сидит Джек - бессмертный и знающий Доктора. Джек, улыбающийся, когда говорит про того, кого потерял навсегда. Джек, который напоминает Дженни ее саму, ее отца и ее Элис. Всех сразу и никого толком.

- Так а чего мы сидим? Кто-то обещал мне пространство и время..

Джек проводит большим пальцем по ее щеке, как в первую их встречу. Дженни кусает нижнюю губу - чтобы не улыбаться чересчур глупо.

Вселенная ждет их.

запись создана: 02.04.2012 в 23:28

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №4, Так улыбаются сфинксы

[Доктор хочет почитать]

Название: Так улыбаются сфинксы
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: PG
Тип: джен
Герои: Ривер Сонг, Дориум Мальдовар
Жанр: ангст, юмор
Аннотация: Дориум Мальдовар безоговорочно доверял своему чутью, а оно говорило о том, что от этой женщины нужно бежать, и бежать быстро. Но иногда хотя бы раз в жизни стоит поступить вопреки отработанному механизму.
Отказ: все права не у нас
Предупреждение: вероятный ООС, вбоквел в канон
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку 24 (Ривер Сонг|Дориум Мальдовар. Долгие годы сотрудничества в нелегальных сделках. "- Никак не могу понять, чего Вы хотите, мисс Сонг? - Найти хорошего человека, Дориум, ничего больше.")
Статус: закончен

Дориум Мальдовар, унизанный кольцами организатор махинаций порой поистине галактического масштаба, был не только самым синим и самым лысым дельцом во всей Вселенной, но и самым хитрым. Он был сверх меры умён и в меру одарён умением заговаривать зубы и вешать на уши (даже при их отсутствии!) лапшу отменного качества. А ещё природа, недодав ему блистательных внешних данных, щедро сдобрила его чутьём, которое было в высшей степени необходимо человеку его профессии, постоянно идущему по тонкой красной линии – словом, коктейль получился отменный.
Это чутьё не подводило его никогда. Строго говоря, в изрядной степени именно оно и привело его на эту дорогу, которая порой имела обыкновение становиться скользкой. И именно оно заставляло Дориума залегать на дно, когда Прокламация Теней подбиралась к истокам его нелегальных сделок слишком близко, и рвать контакты, когда ткань какого-либо договора становилась предательски тонкой. Подобное шестое чувство было единственной вещью в мире, которой он доверял бескомпромиссно и безоговорочно.
И именно сейчас оно говорило ему – нет, прямо-таки вопило! – что от этой женщины нужно – нет, жизненно необходимо! – держаться подальше.
Из дальнего угла бара, в котором сидел Дориум, открывался отличный обзор: он видел каждого входившего, сам оставаясь вне досягаемости большинства любопытных глаз. Его взгляд упал на неё в ту же секунду, как она сделала первый шаг через порог. Она появилась в зале из ниоткуда. Проскользнула в двери, на мгновение смешалась с разношёрстной толпой и тут же вынырнула из неё, элегантно поправив выбившуюся из причёски прядь. О, такую женщину нельзя было не заметить! Впрочем, пожелай она остаться серой тенью, так бы оно и было; намётанный глаз Дориума определил это сразу. Но что-то подсказывало ему, что сегодня каждая мелочь в её облике была направлена на то, чтобы привлечь взгляд. Один-единственный взгляд. Ни капли вульгарности, но строгая интеллигентность с флёром авантюризма. Ветер в кудрявых волосах (ах, он почти завидовал, тоскливо проводя холёной ладонью по собственной лысине!), искорки в глазах и не то улыбка, не то усмешка на губах. Она почти плыла, преисполненная собственного достоинства – и плыла ровно к нему.
-Дориум Мальдовар, я полагаю? – опустившись в кресло напротив него, спросила она. Выговор был ровный, приятный, с какими-то едва уловимыми мурлыкающими нотками.
Внутренний его голос буквально надрывался, требуя бежать прочь – и чем дальше, тем лучше. В ситуациях, требовавших от Дориума принятия мгновенного решения, он обыкновенно опирался на подсказки этого голоса, но сегодня ему почему-то первый раз в жизни захотелось воспротивиться. Возможно, причина крылась в том, что неожиданная собеседница была женщиной, и, безусловно, интересной, а женского внимания в любых проявлениях ему перепадало не слишком много – во всяком случае, не так много, как порой хотелось. В конце концов, ну посидит он с ней пять минут, ну скроется, если запахнет жареным – случись шумиха, так бармен прикроет, старый должник всё-таки… В лучшем случае приобретёт покупателя. В худшем – исчезнет. Ну чем он рискует?
-Верно. С кем имею честь? – вежливо отозвался он.
Она улыбнулась. Странно, иронично и печально одновременно. Так, как, наверное, улыбаются только сфинксы.
-Вы узнаете это немного позже. Если будете заинтересованы, конечно.
-В чём? – Дориум вопросительно изогнул бровь. Она словно бы с первой фразы вызывала его на дуэль. Он почувствовал себя не совсем уютно, потому что обыкновенно это было его прерогативой.
-В этом.
Рука женщины, затянутая в перчатку, молниеносно скользнула в изящную сумочку (он уже приготовился бежать – вдруг за оружием полезла?), и мгновение спустя на столе перед ним очутился небольшой мешочек из бархатистой ткани. Взять его в руки он, однако, не торопился. Благоразумие любопытство пока что пересиливало.
-Что это?
-Открывайте, не бойтесь. Он не взорвётся, если Вы этого боитесь, - насмешливо протянула она, закинув ногу на ногу и наблюдая за ним из-под тенёт ресниц.
Дориум колебался. Но пару мгновений спустя баррикады благоразумия под стремительным натиском интереса всё же рухнули – любознательность наряду с любовью к вкусной еде была одним из пороков, которые он старательно холил и лелеял. Он потянул за тесёмку, и его взгляду предстал завораживающе синий камень. Пронзительная чистота. Свет ламп играл на гранях, кружась в лихой пляске, и переливался всем спектром. Дориум наблюдал со смесью восторга и недоверия; он знал только одно место, в котором существовали такие сапфиры, и на его памяти ещё никто не уносил оттуда ни одной штуки.
Он повертел камень в руках, даже попробовал на зуб – всё под ироничным взглядом таинственной женщины. Ошибки быть не могло.
-С Пен Хаксико 2? Вы не шутите? Поразительно! - пробормотал он, - Как Вам…
-Пусть это останется моим секретом, мистер Дориум. Не Вам же одному пристало иметь секреты.
Его ум лихорадочно генерировал множество мыслей – к слову, чрезвычайно полезное умение для его ремесла – и любезно предоставил вот уже с десяток вариантов, как наиболее выгодно сбыть эту вещицу. От такого камушка на колечко, пожалуй, не откажутся зоччи – при должной дипломатичности, сноровке и наглости с его стороны, конечно. С другой стороны, не факт, что сработает. А вот с каким-нибудь креспаллионом всё бы получилось замечательно, без лишних вопросов, ещё и сумму можно запросить любую…
-Что Вы хотите за него? – вздохнул Дориум, предчувствуя, что озвученная цена будет выше всех возможных и что он, разбив себе сердце и кошелёк, её оплатит.
Женщина придвинулась поближе и снизила голос.
-Телепорт. Новейший. Я знаю, Вы можете такой добыть. В идеале – в виде какой-нибудь безделицы. Дамской побрякушки.
Что ж, о предметах возможного торга она была осведомлена. Телепорты, в том числе соответствовавшие озвученным требованиям, он действительно мог достать. Интересно. Дориум задумчиво чмокнул губами. На простушку эта женщина никак не была похожа – напротив, каждая фраза и каждый жест намекали на то, что она гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, и что во всём, что она говорит и делает, есть скрытый подтекст. Но просить за такой великолепный камень, за который какой-нибудь маленький астероид купить можно, не говоря уже о значительной выручке в денежном эквиваленте, всего лишь телепорт, пусть и самый лучший… странная она.
В любом другом случае Дориум Мальдовар с радостью ухватился бы за такую сделку, обещавшую ему грандиозную победу. Но сегодня всё шло не так, как обычно. Вообще всё.
-А Вы не прогадали, мисс? – спросил он, внутренне чертыхаясь и кляня себя за собственную честность, - Я достану Вам то, что Вы хотите. Но этот камушек очень, очень дорогой, знаете ли, и его можно продать гораздо более выгодно…
Она расслабилась, откинувшись на мягкую спинку кресла.
-Я ценю Ваши слова. Но нет, ничуть не прогадала. Считайте это авансом.
-За что? – непонимающе моргнул он. Загадки, которыми говорила покупательница, медленно, но верно вводили его в состояние растерянности. Ему это не слишком нравилось. Он предпочитал чувствовать под ногами твёрдую почву, а в душе – уверенность.
В её голосе хрустальной каплей разбилась едва ощутимая печаль.
-За всё, что вы ещё сделаете в будущем, мистер Дориум. И для меня, и для одного хорошего человека.
Дориум чуть ли не в первый раз в жизни не нашёлся, что ответить, и лишь смотрел в её глаза, беспомощно хлопая ресницами. Со стороны, должно быть, выглядит комически, запоздало подумал он. На её губах зарделась лукавая смешинка.
-Понимаю, что я произнесла очень много странных вещей, но я прошу Вас поверить. Вы профессионал, с которым можно иметь дело, а я нацелена на долгое и плодотворное сотрудничество – если в этом заинтересованы и Вы сами, разумеется.
Дориум был падок на лесть и комплименты, а встрепенувшаяся жилка дельца вернула его мысли к реальности. Что ж, а почему бы и нет? Вполне вероятно, что, отказавшись, он упустил бы феноменальную выгоду. Если каждая их встреча будет проходить в подобном ключе… о, да он не просто с золотой посуды есть будет, он золотом умываться станет!
И всё же где-то он чуял подвох. Не мог понять, где конкретно, но ощущал, что его не может не быть. Назойливый червячок где-то внутри бормотал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а повторять судьбу мыши Дориуму совсем не хотелось.
А, тьфу. Была - не была. Если что, исчезнуть никогда не поздно.
-Звучит заманчиво, - хмыкнул он, - Ладно, по рукам. Но я не могу довериться человеку, если я даже не знаю его имени. Вы уж извините, но противоречит моим правилам. Безопасность и всё такое. Думаю, Вы понимаете…
Она белозубо улыбнулась и протянула ему руку.
-Ах, и в самом деле. Прошу меня простить. Меня зовут Ривер Сонг. Очень рада знакомству.

* * *

Она приходила всегда в те моменты, когда он её не ждал, и никогда не оставляла ни телефонов, ни координат, прощаясь.
«Не ищите меня. Я сама найду Вас, милейший Дориум. Только не пропадайте совсем», - всякий раз говорила она, посылая ему на прощание воздушный поцелуй. Кудряшки на её голове от этого движения игриво пружинили. Однажды он не сдержался, и спросил, как ей всегда это удаётся, особенно с учётом того, что шифровался он обыкновенно весьма тщательно и место обитания порой менял. А она лишь загадочно улыбнулась. Так улыбались только сфинксы.
«Это моя профессия. Искать и находить».
Но несмотря на ореол таинственности, неизменно окружавший её, и жалкие крупицы информации, что он получал о её личности, она очень быстро стала одним из его самых надёжных и любимых покупателей и поставщиков нелегального оружия и побрякушек. По сути, Дориум не знал о ней ничего, кроме имени и её склонности к рискованным авантюрам, а негласный кодекс его профессии не позволял ему искать дополнительных источников, способных поведать об этой женщине. Он ценил конфиденциальность в любых её проявлениях, да и принципу «меньше знаешь – лучше спишь» следовал свято. Но ничто из этого не мешало ему испытывать даже некое подобие привязанности к Ривер. Всё же был он уже немолод и одинок, а она являлась разумной собеседницей и интересным человеком.
Его подкупало и то, что она была единственной его подельницей, иногда приходящей не только ради очередной сделки или обмена информацией, а лишь чтобы пропустить с ним по кружечке чего-нибудь горячительного за неторопливой беседой. Это были уже не сугубо деловые отношения, а что-то, похожее на отголоски дружбы. Ему было приятно.
И это был, в конце концов, первый раз, когда чутьё относительно опасности для его спокойствия, излучаемой людьми, его обмануло. Он думал об этом всякий раз, когда был настроен на более-менее философский лад. Конечно, исключения из правила его лишь подчёркивают, но всё же…
Однако Дориум не видел Ривер уже почти полгода и временами начинал беспокоиться, не случилось ли с ней чего нехорошего. Исходя из того, что на месте она, по всей видимости, не сидела, нравом обладала крутым и на язык была остра, такой исход был печально предсказуем. Невозможность быть в курсе жизни своих клиентов помимо деловых отношений была оборотной стороной его бизнеса. Не то чтобы он собирался быть в курсе – напротив, меньше знаешь, крепче спишь, вы же помните! – но в конкретно данном случае он немного жалел об этом. Порой он ловил себя на мысли, что в некоторой степени Ривер даже заменяла ему семью, и потому он хотел знать, всё ли с ней в порядке.
Прежде ещё ни с одним клиентом у него не завязывалась такая долгая история. Но Ривер на то и была Ривер, что всё с ней выходило удивительно и по-новому.
-Добрый вечер, Дориум! Что Вы приготовили для меня сегодня? – раздался за его спиной приветственный возглас, и ему пришлось оторваться от созерцания содержимого шкафов в своём магазинчике, дабы обернуться.
Мысли материальны. Ривер стояла, скрестив руки на груди, и глаза её смеялись.
-Вы, мисс Сонг, не перестаёте меня удивлять, - дружелюбно отозвался он, сам расплываясь в улыбке, - Всегда появляетесь в высшей степени неожиданно. Я уж, право, даже начал думать, что с Вами что-то случилось.
-Ничего не могу поделать, такова, по всей видимости, моя природа, - она слегка повела плечами, словно поправляя невидимую накинутую шаль. Впрочем, зная общую внезапность её характера и действий, он бы не удивился, если бы она там действительно оказалась. С какой-нибудь хитроумной начинкой, разумеется, - Не переживайте за меня. Вы не заняты?
-Для такой прекрасной юной леди у меня всегда найдутся лишние полчаса, - отмахнулся он, тяжело перевалившись и направившись к двери кабинета, - Пойдёмте, побеседуем. Выпить не желаете?
-Разве что воды. Знаете, Дориум, как бывает, когда ты много бегал и потом остановился, уставший и измотанный… в такие моменты нет ничего лучше воды, - сказала Ривер, мягко ступая рядом с ним. Мальдовар подумал, что в этой фразе вполне может быть очередная двусмысленность. Ривер обожала говорить полунамёками; у неё даже имя было такое… намекающее.
-А Вы сегодня много бегали, мисс? Впрочем, что касается меня, то я, увы, уже давно не знаю, что такое усталость после пробежек, - хохотнул Дориум, похлопав себя по животу. Умение трезво оценивать себя вкупе со склонностью к самоиронии было, как ни крути, ещё одной его сильной стороной.
Ривер добродушно посмотрела на него.
-Да. Периодически мне приходится много бегать. Очень много. Сегодня – один из таких дней.
Даже если оно было так в действительности, подумал Дориум, на её внешности это никак не сказалось.
Усадив её за небольшой столик, он на правах хозяина засуетился. Через несколько секунд в её руках уже оказался бокал с водой, а он сам грузно опустился напротив.
-Так чем Вы интересуетесь сегодня, мисс?
Ривер осушила бокал и затем промокнула губы платком. В углу Дориум разглядел очертания какого-то вензеля – правда, какого именно, он так и не понял; годы брали своё, и зоркость глаз была уже не та.
-Информацией.
Умно. Очень умно. Дориум прекрасно знал, что ничто в мире не котируется так сильно, как информация, и потому не мог не одобрить такого выбора. Он довольно фыркнул, чувствуя себя продавцом редкостей, встретившим равного ему по заинтересованности и образованности коллекционера.
-Хм. И какого же рода? Политика, вооружение, подпольные снабжения?
-Всевозможной. Расскажите мне обо всём, что произошло со времени нашей последней встречи.
Дориум прищурился. Он ожидал конкретики, но она никогда, ни на секунду, не переставала его удивлять. И просьбы её раз от раза становились всё более необычными. Возможно, в чём-то, если не во всём, она была безумной. С другой стороны, Дориум неизменно склонялся к мысли о том, что женщине столь красивой, умной и в целом необыкновенной можно простить многое. Даже безумие.
-Что ж, ладно. Поболтать я не против. Но прежде я хотел бы узнать от Вас – о Вас! – одну вещь. Считайте это платой за сегодняшнюю утечку информации.
-Договорились. И что за вещь Вы хотели бы узнать обо мне?
-Всё это время, с самой первой встречи, меня мучает один вопрос. Никак не могу понять, чего Вы хотите, мисс Сонг? Я имею в виду, хотите на самом деле. Телепорты, экстраполяторы, любая другая техника, даже информация – для Вас это не конечный итог, а только средство для достижения цели. Но что это за цель? Всё же то, что наши сделки являются лишь вершиной айсберга, очевидно даже такому толстому синему старику, коим являюсь я.
-Не пытайтесь казаться хуже, чем Вы есть на самом деле. Вы многим ещё дадите сто лет форы, - на губах Ривер заиграла немного грустная улыбка, - Уж в плане ума точно. Вы очень многое понимаете в людях и их поступках. Что касается Вашего вопроса… Я хочу найти хорошего человека, Дориум, ничего больше.
Да, в людях он понимал действительно много – умел видеть и причины их действий, порой самых грязных, и мотивации, и самые сокровенные желания. На всём этом он умело играл. Но в случае с Ривер его не покидало ощущение, что разгадать её мысли, чаяния и поведение ему так и не удастся. Словно бы ему дозволено лишь посмотреть на гладь реки, а ни коснуться толщи воды, ни разглядеть на дне несметные богатства или страшные тайны уже не удастся. Запрет. И очередная загадка.
-Того самого, для которого я ещё что-то сделаю в будущем? – хмыкнул он. Провалами в памяти он, к счастью, пока не страдал, а уж эта фраза из их первого разговора врезалась ему в голову более чем надёжно. Те несколько минут он вообще очень часто прокручивал в своих воспоминаниях.
-Того самого, - кивнула Ривер, сжав в руках платок, и её губы слегка дрогнули.
На мгновение ему показалось, что в её глазах взорвалась маленькая Вселенная.

Через час Дориум, продолжая беседу, наливал Ривер уже третью кружку чая – отличный чай, между прочим, не откуда-то там, а с Дариллиума. Когда он сказал ей об этом, она как-то странно усмехнулась.
Через два часа он открыл вторую пачку сладостей с Курхана. Поток новостей не иссякал. На том, что первую коробку почти целиком съел он сам, ни Ривер, ни он не стали заострять внимания.
Через три часа Ривер сказала, что если он нальёт ей ещё хоть пол глотка, она за себя не ручается. Выяснять, так ли это, он не стал. Бластер на её поясе был более чем красноречив, да и безопасность - прежде всего.
Пока он жевал печенье, она достала из сумочки потрёпанную синюю книжку с пожелтевшими страницами. Он видел её уже множество раз и как-то даже предложил ей сменить книжонку или хотя бы её обложку – в конце концов, для него найти ей что-нибудь симпатичное и уникальное в своём роде никак не было проблемой. Но она отказалась, с нежностью проведя по корешку пальцем.
-Благодарю за внимание, но мне очень важен именно этот дневник, Дориум. В нём вся моя жизнь.
«И не только моя», - отчётливо прочёл он в её взгляде. Видимо, ещё и того самого хорошего человека, пожалуй, даже куда более загадочного, чем она.
Дориум наблюдал за тем, как она быстро выводит карандашом прыгающее плетение букв (аккуратностью и красотой, по всей видимости, почерк Ривер не отличался), но прочесть написанное не стремился. Он знал, что каждый имеет право на личную тайну, и справедливо полагал, что если будет уважать это право других, они ответят ему тем же. Если дело не касалось раскапывания деловых секретов, конечно же. В некотором роде это была одна из основ его спокойной сытой жизни.
Закончив писать, Ривер бережно закрыла дневник – Дориуму всегда казалось, что от любого неосторожного движения он рассыплется, однако, как показывала практика, время летело, а он оставался пусть и потёртым, но живёхоньким.
-Спасибо за вечер и за свежие новости. Вы меня очень выручили. Как и всегда. Но мне, к сожалению, пора, - сказала она, поднимаясь со стула.
-Жаль, жаль. Время летит слишком быстро, - посетовал Дориум, сложив руки на животе и тяжело вздохнув. Обилие съеденного давало о себе знать.
В уголках её губ поселилась грусть.
-Да, действительно. Необыкновенно быстро, - она обвела комнату взглядом, словно запоминая обстановку и впитывая атмосферу, - Но теперь настало время прощаться.
-Увы. Рад, чрезвычайно рад был вновь видеть Вас, мисс Сонг. В таком случае, до встречи? Надеюсь, что скорой, - он поднялся и улыбнулся, протянув ей руку. Она покачала головой, сжав его ладонь, и улыбка на его лице застыла, словно залитая воском.
-Вы не поняли, Дориум. Это наша последняя встреча. Я безмерно благодарна за всю Вашу помощь и поддержку и никогда не забуду об этом. Но мы больше не увидимся.
Второй раз за весь период их знакомства и едва ли третий раз за всю свою жизнь он почувствовал растерянность и мог лишь беспомощно смотреть ей в глаза. Всё заканчивалось тем, с чего началось. Цикл замкнулся. Но это звучало так абсурдно, так грустно, так странно, почти как реквием или расписка в чьей-то смерти, и он не знал, что ответить. Жутко некомфортное состояние; всё смешалось…
-Откуда Вы знаете это? Ну, и… ну ведь мы оба останемся живы, да? Вы же не собираетесь меня убить или что-то в этом духе? Или сами умереть? – после долгого момента молчания обеспокоенно затрещал Дориум. Как ни крути, ценность собственной жизни была для него превыше всего остального, и ему для собственного спокойствия необходимо было убедиться в том, что его безопасности ничто не угрожает.
-Нет, - Ривер поспешила успокоить его, через силу улыбнувшись, но выглядело это вымученно, - Всё будет в порядке. И со мной, и с Вами, милый Дориум. Просто мы больше не увидимся. Понимаете?
-Нет, - он не отказывался это понимать, он просто не мог. Такие вещи не укладываются в голове за пару мгновений, - Откуда Вам это известно?
-Время. Время знает всё. И иногда – очень, очень редко! – оно позволяет приподнять завесу, - сорвалось с её губ, и она с печальной лаской поглядела на обложку дневника, - Вам придётся довериться мне ещё раз. Скоро, Дориум, Вы встретите хорошего человека. Замечательного человека. Лучшего из всех, кого я когда-либо знала.
Потонув в водовороте вопросов, Дориум не нашёл решения лучше, кроме как вздохнуть:
-И когда это случится?
-О, в ближайшем будущем. Возможно, раньше, чем Вы сами этого ожидаете. Но случится обязательно, - Ривер ободряюще пожала его ладонь. Глаза её влажно поблёскивали.
-И как же я узнаю этого человека?
На секунду он подумал, что она сейчас рассмеётся. Непутёвый синий старик, чего же ещё ждать!
-Когда только Вы посмотрите на него, то сразу поймёте это. И вспомните меня. А я надеюсь, что Вы запомните меня такой, Дориум. Более того, учтите, я рассчитываю на это. Ещё раз спасибо Вам за всё.
Нагнувшись, она невесомо поцеловала его в лысую макушку.
-Прощайте, - шепнула Ривер и исчезла в обжигающе ярком голубом свете.
Дориум часто моргал и смотрел на то место, где секунду назад стояла женщина-феномен, женщина-загадка, женщина-знание, и не мог понять, случилось ли всё это наяву или лишь почудилось ему. А если почудилось, то что именно – её исчезновение или её появление? Вопросов, на которые он не находил ответов, жужжал целый рой – может, так и должно было быть? Может, он и должен был остаться с ними наедине и искать разгадки если не до конца жизни, то уж, во всяком случае, достаточно долго?
Искать и находить. В конечном итоге, это ведь было не только её профессией.
Если бы Дориуму кто-нибудь когда-нибудь сказал о том, что после ухода клиента его что-то уколет в сердце, он бы только рассмеялся. Но теперь он отчётливо чувствовал этот укол – как от потери человека, ставшего хотя бы чуточку близким. Ривер никогда не была для него просто клиентом. Она была особенной. И то, что такой она будет всегда, было понятно с того самого момента, когда состоялось их знакомство.
В нём ещё теплились мысли о том, что она ошибается и что они ещё увидятся, но в то же время он понимал, что женщины, подобные Ривер, не лгут без нужды, дабы лишь создать спасительную иллюзию. То, что она попрощалась с ним так тепло, было с её стороны подтверждением зародившейся дружбы. Любой другой на её месте испарился бы молча.
Но теперь оставалось только ждать. Непонятно, правда, чего – ошибки, её появления, которое разошлось бы с её словами, или того странного хорошего человека, о котором она говорила так много, ни разу не назвав его имени.
Дориум сел обратно на стул, тяжко вздохнув, но тут же вздрогнул, услышав в своём кабинете странный звук.
Ривер Сонг всегда появлялась бесшумно. А он не мог знать, что её пророчество о хорошем человеке, лучшем из всех, которого ему суждено встретить в скором времени, сбудется настолько быстро.
Впрочем, он уже начал что-то подозревать – начал ровно в тот самый момент, когда из невесть откуда возникшей в комнате синей будки показалось сияющее лицо мужчины, поправляющего пиджак. Щёголь, поди ж ты.
-Донна, выходи, - позвал мужчина, оглядевшись, а потом помахал Дориуму рукой, - О, приветствую! Не подскажете, как добраться до ближайшего водоворота из золота?
-Боюсь, Вы ошибаетесь, - отозвался Дориум, подперев рукой подбородок. Он пытался не удивляться – кстати, получалось неплохо - и имел смутное ощущение того, что после этого вечера он уже вообще ничему удивляться не будет, - Это не Катриган Нова.
-Да? Донна! – простонал мужчина, - Донна, не убивай меня, но мы опять промахнулись. Это не Катриган Нова. Но это лучше! Я ещё не знаю, куда мы попали, но это лучше, обещаю!
-Не убивать тебя? Мы промахнулись? Это ты промахнулся, а не я! Ах ты, тощий марсианин, любишь же создавать проблемы! Ну, погоди, сейчас выйду из гардеробной, скажу всё, что о тебе думаю! – из будки раздался негодующий голос женщины.
Дориум предчувствовал проблемы. Он шестым чувством осознавал, что синяя будка, появившаяся в его кабинете из ниоткуда и имевшая внутри гардеробную (и, по всей видимости, ещё много всякой всячины – сквозь приоткрытую деревянную дверь он мог видеть просторное помещение с кучей всякой техники и какой-то странной консолью), по определению не могла не принести ему проблем. А уж вкупе с этими двумя (женщины он ещё не видел, но почему-то уже заранее побаивался – так, на всякий случай) это было и вовсе очевидно.
Дориум посмотрел на взбалмошного мужчину, чесавшего затылок. И вспомнил кудряшки Ривер.
Если этот пришелец и был тем самым хорошим человеком, то, пожалуй, от Ривер Сонг действительно стоило бежать ровно в тот момент, как он впервые её увидел.
Дориум подавил вздох. В конце концов, внутренний голос его всё же никогда не обманывал.

запись создана: 02.04.2012 в 00:27

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №3, Чужие проблемы и австралийские крабы

[Доктор хочет почитать]

Название: Чужие проблемы и австралийские крабы
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: R
Тип: гет
Герои: Джек Харкнесс, Марта Джонс, Микки Смит
Жанр: общий
Аннотация: У Марты есть выбор и возможность убегать дальше.
Отказ: все права принадлежат создателям
Предупреждение: мат, ООС, флафф местами
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку №43 Марта Джонс, Джек Харкнесс, Микки Смит. Конец четвертого сезона, когда они покидают Тардис и уходят втроем, не может быть так, чтоб совсем ничего не произошло по пути.
Статус: закончен

*
Марта смотрит прямо – не оборачивается – когда Тардис бледнеет, скрашивает свои контуры воздухом и вконец исчезает у нее за спиной.
Марта считает деревья – так успокоиться легче – и среди них замечает Доктора. Он улыбается на прощанье, подмигивает, машет рукой, хотя на самом деле давно уже дергает рычажки на консоли управления Тардис, шутит с Донной, хлопает по плечу Роуз.
Роуз.
Руку Джека Марта сжимает чуть крепче.
- Эй, ты в порядке? – Джек шепчет ей на ухо и водит пальцем – большим – по ее – указательному.
- Да, ничего, - Марта кивает и улыбается Микки.
Тот заворожено озирается, впитывает в себя образы окружающих предметов, растворяется взглядом в небе.
От Джека пахнет оружием и опасностью, от Микки – уютом и – вдруг – карамелью. Несмотря на то, что и часа не прошло, как оба вернулись с Круссибла.
Солнце прыгает по облакам и зайчиками рисует на асфальте узоры, путается, свисает с деревьев, хохочет заливисто.
На Марте одежда – черная, грязь под ногтями, тонкий слой пыли на пальцах, ладонях. У Марты в душе пепелище. С обугленными аллеями, сожженными столбиками цветом и – на губах – вкусом пепла.
На Джеке пальто – неизменно-серое. И, пожалуй, это единственное, что держит Марту на крючке реальности, не дает соскользнуть, сорваться.
Микки смотрит на кислотного цвета вывески, и даже воздух кажется ему не таким. Невозможно родным и далеко-близким. Как воспоминание из раннего детства.
Микки спотыкается, Джек подхватывает его за локоть.
- Забота, да? То, чего тебе не хватает, - Джек щурит глаза, отсвечивает ямочками на щеках – улыбается – и в ладони все еще сжимает одежду Микки.
Микки сглатывает с ощущением, будто нервное движение его кадыка замечает весь Лондон.
Микки хочет пошутить, мотнуть головой и посмеяться с Джеком, но вместо этого пожимает плечами:
- Снова ты за свое, капитан Харкнесс.
Джек довольно облизывает верхнюю губу языком и разжимает пальцы. Ветер треплет его волосы, складывает их в какую-то особенную, понятную только ему, ветру, фигуру.
Они идут дальше.
Марте говорить неохота. Легче считать деревья и пустые скамейки, чем думать, складывать мысли в слова-предложения, поддерживать разговор.
Джек понимает, и Микки тоже.
Джека Марта чувствует без слов и прочих формальностей. Потому что позади слишком много общего.
А Микки… Он идет в стороне немного, бросает украдкой взгляды, не лезет с глупыми утешениями.
Марта не очень понимает, о чем с ним говорить. Он кажется чужим и – одновременно – таким, как она сама.
Марта смотрит на Микки и понимает, что не знает о нем ничего. Только то, что рядом с ним ей находится приятно.
Парк окружает Марту, нависает со всех сторон, но не давит, а помогает дышать.
После расставания с Доктором Марта долго сидит в этом же парке, только чуть ближе к дому. И возрождается в нем, словно феникс.
Благодаря ему. Ему и пальто Джека.
Вот и сейчас Марте легче: космическая пыль не скользит спрутом по телу, змеистые размышления не шипят навязчиво, одежда – черная и тяжелая – не мешает двигаться.
Микки роется в карманах, косится на автомат с газировкой и говорит:
- Я сейчас догоню.
Джек ближе подходит к Марте, гладит успокаивающе. Они доходят до поворота, и Джек останавливается – резко, порывисто.
- Мне пора, - произносит он.
И Марта вскидывается, просыпается.
- Как ты? – теперь уже она спрашивает: аккуратно, надломлено.
- Не даю Кардиффу загнуться, - он пытается отшутиться, но выходит вяло: серьезнеет и продолжает, - у меня Гвен и Янто, я не могу их бросить.
Марта не спрашивает о том, а хочется ли, потому что голос Джека теплеет, когда он говорит о своей команде.
Марта ощущает Джека слишком хорошо, чтобы уловить изменения.
- Встретимся как-нибудь? – Марта и не успевает понять, что слова эти принадлежат ей, а не какой-то идущей мимо девчонке.
А Джек уже кивает, облегченно и радостно:
- Я позвоню на днях, Марта Джонс, кленовый сироп моего сердца.
И Марте хочется улыбаться.
Возвращается Микки.
- И все-таки, подумай над моим предложением, Микки Маус, - смеется Джек перед тем, как пожать Микки руку.
Микки закатывает глаза.
Джек обнимает Марту, крепко прижимает ее к себе, и Марта почему-то не хочет его отпускать.
Но Джек уходит, у него Торчвуд, чудесная Гвен и хороший Янто.

*
- Тебе куда, Марта Джонс? – говорит Микки и протягивает руку.
- Туда, - Марта кивает в нужную сторону, принимает его приглашение.
- Мне тоже.
И они продолжают стоять на месте – провожают Джека. Точнее, его пальто и затылок, взглядами.
Марта людей принимает очень четко и очень точно.

Джек – пистолет, большой, с предохранителя снятый.
Огромный охотничий, сторожевой пес. Злой, преданный.
Красный, горчащий перец, обжигающий. Кипяток. Гор-р-рячий кофе, вкусный – опасный.
Гром и проливной дождь.
Джек – это сплетение всех видов опасности, энергии и молнии, шаровой.

Микки - сенбернар. Добрый, пушистый и шоколад таскает. Укусит, если защитить надо.
Микки - чай с медом. Лекарство от саднящего горла.
Микки как книга в мягкой обложке: много внутри и теплота снаружи.
Микки – детский талисман, плюшевый медвежонок с глазками-пуговками.
Воздушный шарик, наполненный гелем.
Крепкое дерево с широкими листьями.
Возможно, метательный диск. Режущий, но смягченный.
Микки – мед, пусть без чая и молока.

Джек опасный, Микки уютный.
Спина капитана Харкнесса скрывается за деревьями, а Микки стоит рядом, и Марта кожей ощущает его тепло, и его медовость. Именно сейчас разница между ними ощущается особенно четко. Так, что Марта не находит ничего лучше, чем повернуться к Микки лицом и уткнуться ему в плечо.
Просто так. Потому что хочется.

*
Очередной поворот выскакивает из пространства внезапно, словно тоже через разлом просочился, из середины двадцатого века выпрыгнул.
Микки закусывает губу:
- Я, мне, в общем, я здесь жил раньше, до того, как… Поэтому, наверное, мне сюда. И, может, встретимся как-то?
Марта кивает и улыбается, называет свой адрес, говорит, что всегда рада, все дела.
И Микки уходит.
А Марта снова стоит на месте и не может понять, как же, все-таки, к Микки относится.
Марта мечтает о горячей ванне, бокале виски - неразбавленного – и беззвездном, спокойном небе.
Марта вздыхает и идет к остановке – успокоить маму, рассказать, что к чему. А потом уже все остальное.

*
Звонок в дверь настигает Марту на пути от душа к дивану.
На голове у нее полотенце, в руках бокал – с темно-красным, а на пороге Микки.
Ему неудобно, неловко, хочется хоть куда, только бы не стоять перед этой дверью, не чувствовать залитые краской щеки, с ноги на ногу не переминаться.
В его доме чужие люди с нужными документами, сам он – в списках пропавших без вести.
Родной Лондон отторгает его и словно бы приговаривает, мол, иди в свой параллельный мир, нечего тебе здесь делать.
У Марты глаза блестят, босые ноги мерзнут, и полный бокал стекает по воздуху тяжелыми каплями.
- Проходи, - говорит она, отступает в сторону, лишних вопросов не задает.
Марта – стрела, одинокая чайка и гордый парусник. Она плывет против течения и одна, не пугается алого зарева заходящего солнца, швартуется у неведомых скал и от пиратов отстреливается.
Марта – цветок, но не хрупкий – крепкий: переживает град, выпрямляется, снова тянется ввысь и к небу.
Марта – косуля. Загнанная, гибкая и упрямая. Ото львов – к югу, и на максимальной скорости. Не от страха за себя, но за родных, близких и всю планету.
Марта стальная, сигаретно-тонкая и шершаво-нежная.

Микки рассказывает немного – так, в двух словах, потому что незачем Марте его проблемы.
Она не осуждает, не бурчит, не расспрашивает – Марта умеет слушать.
И слышать.
И вместо нелепых похлопываний по плечу, совместных сетований на жизнь она убирает бокалы, пустую бутылку, достает запасную подушку и одеяло. Смотрит тепло, с улыбкой, выключает свет и зажигает лампу. Останавливается у кухонной двери, желает спокойной ночи, добавляет:
- Сигареты на кухонном столе, зажигалка тоже.
И уходит к себе, а Микки становится хорошо-хорошо, будто и не было этих безумных дней и всех происшествий.
Микки засыпает сразу – только голова оказывается на подушке, а Марта долго смотрит на звезды и пытается не жалеть.
Микки просыпается раньше и варит кофе, Марта ищет ему одежду.
Розовая рубашка, светлые джинсы.
- Это моего друга, - она пожимает плечами и думает, что слишком далекого и, наверное, уже бывшего.
Микки понимает, что нужно сказать «спасибо», позавтракать и уйти, но Марта такая светлая, милая и не возражает совсем. Микки и думать забывает о всяких там правилах приличия.
На полках у Марты книги, и Микки будто у себя дома – его любимые авторы. Диккенс, Честертон, Байрон и даже Гете, а еще Шекспир, Шоу и Генрих Ибсен. А на стене копия – качественная – полотна Эль Брехо.
Микки гладит предметы пальцами, перечитывает отрывки – любимых из – помогает Марте готовить завтрак.
Им смешно от шуток друг друга, они смотрят одни и те же фильмы, наизусть знают много чего из Хемингуэя, едят шоколадную пасту, брокколи и макароны с сыром.
Марта вскользь замечает, что у них действительно много общего. Микки почему-то радуется этому, как ребенок.

*
Микки уходит ненадолго и по делам, Марта красит ногти, гладит одежду, когда раздается звонок от Джека.
Ему Марта рада всегда, а от приглашения пойти в театр сегодня же становится и вовсе легко, воздушно и бесконечно радостно.
Марта словно бы возвращается в собственные шестнадцать: долго и аккуратно красится, тщательно выбирает одежду, ищет удобные туфли, помаду в тон и духи послаще.
Сердце дрожит, машет прозрачными крылышками, взмывает на несколько миллиметров, обратно падает, щемя, пугая.
В замочную скважину Марта попадает только с четвертого раза, ключ прячет под коврик у входной двери – место настолько банальное, что ни один вор его там не ищет – немного путается в пространстве, то и дело посматривает на время.
Джеку идет театр, граненые бокалы и темнокожие девушки. Джеку, если разобраться, идет абсолютно все.
Он шутит, соблазнительно улыбается и обнимает Марту. Рассказывает о том, какими были театры сто лет назад и какими будут – через три тысячи.
Джек поправляет волосы – потому что мешают, а не из-за того, что нервничает. (Марте кажется, что этого он не делает никогда, с девушками так точно). Улыбается невозможно и крышесносно, делает Марте комплименты.
Джеку нравится море, другие планеты, свое пальто и чужие судьбы. Еще блюз, собаки, надежное оружие, английские классики, гольф и ночное небо.
Они сидят в ресторане, и если бы не писк телепортатора, Марта бы не поверила, что Джек перед ней – настоящий.
Клубничный десерт весело посмеивается с тарелки, шампанское переливается золотистыми брызгами.
Джек ест и жестикулирует.
Джек скучает по Доктору и Марта понимает его, потому что те же чувства испытывает.
На мгновение ей начинает казаться, что они - два обреченные одиночества.
Джек пристально на нее смотрит, откладывает вилку и нож, делает три четких и небольших глотка, спрашивает:
- Что ты собираешься делать дальше? Обратно в ЮНИТ?
И смотрит лукаво, со смешинкой в глазах и солнечным светом в них же.
Марта задумывается, разглядывает свои ногти, широко распахивает глаза, пожимает плечами и скрещивает пальцы – это ее всегда успокаивает.
- Не знаю, Джек, серьезно. Ни малейшего понятия не имею. Я вообще не уверена, смогу ли вернуться в ЮНИТ. Во всяком случае, не сейчас, - говорит она, и голос почти не дрожит.
Джек понимает, снова.
- Береги себя, - произносит он.
Марта кивает, а Джек старается как можно мягче задать вопрос:
- Это из-за него, из-за Доктора?
И Марта повторяет свое движение, потому что к Доктору у нее столько слов, что лучше их вовсе промолчать.
Джек расплачивается и провожает ее.
Обнимает за плечи, рассказывает пошлые анекдоты, пытается рассмешить.
Джек не торопится, и за это Марта чертовски ему благодарна.
Дом маячит в нескольких метрах, Джек останавливается, Марта предлагает ему войти, но при одном взгляде на Джека понимает – Торчвуд. И даже не спрашивает во второй раз.
- До встречи, - шепчет ей на ухо Джек, целует руку, радостно улыбается и уходит.
Сердце Марты отмирает, когда длинная пола его пальто скрывается за углом.
Она еще немного стоит, глядя прямо перед собой, а потом в соседнем доме вспыхивает свет.
Марта отпирает дверь запасным ключом и выныривает из шестнадцати в собственную прихожую, погруженную в легкую и приятную темноту.

*
В Торчвуде не происходит ничего особенно важного.
Джек выполняет свою работу, болтает с Гвен, занимается сексом с Янто.
У них есть база, но нет Оуэна и Тош.
И оттого единство ощущается еще сильнее. Янто и Гвен – его, Джека, семья, не первая, но впервые настолько близкая. И он уже не может представить свою жизнь и себя без их безмолвной поддержки, утреннего кофе, подколок Гвен по поводу их с Янто. Без всего этого и жизнь Джека станет совершенно другой, а лучше, чтоб никогда и не.
Марту Джек тоже любит. Ведь она – живое доказательство того, что Доктор существует. Его Доктор, их Доктор. Что кто-то, кроме него, может подтвердить это.
И в привычном раскладе Джека появляется еще один маршрут, а именно – к дому Марты.
Потому что Доктор, далеки и Марта Джонс.

Марта хохочет, рот рукой прикрывает, закрывает глаза, бросает в Микки конфетой и бормочет сквозь смех:
- Хватит меня смешить.
На Микки рубашка – зеленая, джинсы. На Марте серый спортивный костюм и волосы собраны в тугой и упругий хвост.
Они смотрят комедию семидесятых годов, едят хот-доги, пьют кока-колу, Микки корчит рожицы.
Микки рядом с Мартой так, словно в пледе с какао возле камина, в дыму от поленьев раскуренных. Микки от Марты и уходить не хочется.
А Марте, Марте кажется, что с Микки они всегда вот так вот смотрели фильмы, дурачились по вечерам и друг возле друга грелись.
Мысль о том, что к Марте он относится далеко не по-дружески, долго крадется по углам сознания Микки, а потом – р-раз! – и встает прямо перед глазами.
Микки боязно и неловко, но другого раза просто может не быть.
- Марта, - говорит он и говорит хрипло.
Марта оборачивается, и звонок в дверь не дает Микки закончить.
- Я открою, - Марта спешит к выходу, мелькает носками в полоску.
А потом долго обнимает Джека. Вешает его пальто, кивает, мол, проходи. И идет ставить чайник.
- Кого я вижу, Микки Маус, - смеется Джек и распахивает объятья Микки навстречу.
О чем они говорять дальше – Марта не слышит, но когда заходит спросить, чай или кофе готовить, натыкается на собранного Микки и лучащегося энергией Джека.
- Чаепитие отменяется, Марта Джонс, - радостно сообщает он и подмигивает Микки. – Мы идем в Торчвуд, если ты с нами – поторопись.
Марта не голодна и явно не прочь прогуляться.
А Микки не терпится сравнить этот Торчвуд с тем, из другого мира. У Джека глаза горят, и послушать рассказы Микки охота.
А Марте, вообще-то, больно возвращаться в то место, где больше нет ее знакомых, но Торчвуд же, как можно остаться дома.

*
Марте звонит сестра, говорит, что сменила жилье, называет адрес и приглашает в гости.
Марта и отправляется, с удивлением замечая, что идет как раз по направлению к Торчвуду. Солнце светит чересчур ярко, Марта расстегивает жакет – черный – поправляет фиолетовую футболку и щурится, на несколько секунд останавливается.
В Торчвуде выходной: Гвен с Рисом уехали за город – на барбекю с друзьями, Янто пошел к сестре.
Джек ест кукурузные хлопья и отдыхает, сидя у монитора. Джеку скучно.
Камеры наблюдения не показывают ничего интересного, кроме…

Трубку Марта снимает быстро, зайти соглашается:
- Встань на плиту, - командует Джек, - нет, не на эту, левее. Да, молодец.
На чудо-лифте Марта спускается вниз, а визит к сестре откладывается на неопределенный срок.
- Джек, - Марта целует его в щеку.
- Рад видеть тебя так скоро, - и от его улыбки Марта снова ощущает себя девчонкой.
Потом они пьют апельсиновый сок, едят вчерашнюю пиццу и Джек показывает Марте свои проекты, а потом спрашивает:
- Устроить тебе экскурсию по Торчвуду с персональным гидом?
Марта склоняет голову на бок и – естественно – соглашается.

- Здесь лаборатория, но сейчас она пустует. Там мы обычно держим монстров, а здесь, - Джек останавливается и снижает голос, - здесь у нас побывал сексуально озабоченный пришелец. Уровень феромонов в этом отсеке до сих пор не нормализировался.
У Марты сердце екает и Джека хочется поцеловать. Она заходит внутрь, за стеклянную перегородку и смотрит на Джека – влажно, с желанием.
Джек дышит коротко, еще возбужденнее Марты.
Для Джека секс – не что иное, как еще один способ сделать что-то хорошее для близкого человека, доставить ему удовольствие, поделиться своим теплом.
Джек не торопится, но при одном только взгляде на Марту понимает: сейчас можно, уже не рано.
Джек подходит ближе, обнимает Марту, своими губами вычерчивает мокрые, скачущие узоры на ее – тонких и приоткрытых.
Расстегивает бюстгальтер, жакет снимает аккуратно, все остальное – не очень.
Марта стонет, долго, протяжно и вязко. Джек расстегивает брюки, стаскивает с себя рубашку и прижимает ее к стене.
Марта горит, пылает, разрывается на тысячи маленьких Март и продолжает стонать. Обвивает его шею, ладонями уцепляется в волосы, спиной ощущает холод стекла.
Джек вдавливает ее в прозрачную стену, в шею рычит, на ухо что-то шепчет.
И Марта не может ничего, только хрипеть, бормотать бессвязно, лихорадочно откидываться назад и дышать прерывисто.

*
Марту ноги не слушаются и бедра болят.
Она сидит у себя в доме, в кресле и пьет вино, хотя на самом деле находится совсем не здесь и отнюдь не с Микки.
Марте впервые за время, без Доктора проведенное, настолько хорошо и спокойно.
Марта не хочет ни о чем думать, просто смотрит на Микки и ощущения сами облекаются в мысли.
О том, что Микки и Джек слишком разные – абсолютные, диаметральные противоположности. Н и ч е г о о б щ е г о.
И о том, что она, Марта, и он, Микки, до ужаса одинаковые: смотрят одни и те же фильмы, читают одни и те же книги, слушают одну и ту же музыку.
Для Марты Микки – брат, которого у нее никогда не было. С ним уютно, удобно и ненавязчиво.
А с Джеком резко, пряно и колется. И безумно хочется повторить.
- Эй, - Микки заглядывает в комнату, - бросай свое красное полусладкое и бегом на кухню, лазанья готова.
- Есть, - Марта смешливо отдает честь, поднимается и бодрым шагом марширует на кухню.
Бедра приятно ноют.

Ужин горячий и Марту клонит на сон.
Микки сидит напротив и выговаривает быстро, испуганно:
- Пойдем на выходных в кино, тебе понравится.
И потуплено улыбается.
- Выходные? – Марта немного хмурится. – Я посмотрю, если у меня ничего не запланировано, то с радостью.

Марта зевает и идет спать, потому что глаза свинцовые и ужин вкусный. Глиняные статуэтки, разноцветные подставки для телефонов, крупные бусы, заколки для волос едва слышным грохотом желают ей приятных снов.
А Микки сидит, вперившись взглядом в свою тарелку – полную, кстати – и замечает, что от Марты пахнет Джеком.
Сексом и Джеком Харкнессом.
Вилка падает на пол, и никто ее не поднимает.
Микки становится гадко, словно бы он выпил кучу паршивого пива, а потом угостился виски – крепким и неразбавленным.
Микки дерьмово, и надоело постоянно быть после кого-то: вторым для Роуз после – разумеется – Доктора; вторым для Марты после Джека; и вообще пустым местом для хреновой кучи людей.
Микки ненавидит себя, злится на всех и выбрасывает нетронутую лазанью в мусорное ведро. Прокручивая в голове самые тяжелые песни из репертуаров известных рок-групп.

*
Марта трахается с Джеком в туалете какого-то ресторана, у себя дома и снова в Торчвуде.
Быстро и лихорадочно. Джек целует ее в пылающие, пересохшие губы, гладит по спине и с ней вместе стонет.
Микки бродит тенью от Торчвуда к дому Марты, что-то там помогает Джеку, по-прежнему готовит вкусные ужины, завтраки и обеды.
Марта замечает, что с ним что-то не так и как-то не то. И только решает разобраться-поговорить, как тут же планы затухают под проливным дождем очередного приближающегося апокалипсиса.
Джек встревожено сообщает, что только что воскрес с пистолетом в руке и пятнами крови на рубашке, что точно помнит – выстрелил сам, а Янто, Гвен и ее муж, Рис, неизвестно где и их телефоны не отвечают.
Марта понимает без слов.
Не может сидеть, сложа руки.
И Торчвуд встречает ее озадаченным и расстроенным, но оттого не менее близким капитаном Харкнессом.
Марта – врач, а в Джеке еще дохрена какой-то отвратительной дряни.
Дрянь, естественно, инопланетная, но Марта вполне себе выясняет, что она собой представляет.
- Галлюциногены и, если ставить в пример тебя, вызывают суицидальные склонности, - говорит она Джеку, и тот бледнеет.
- Ты можешь что-то сделать? – спрашивает Джек и замирает – боится за свою команду-семью.
- К счастью, да, - говорит Марта, а у Джека с плеч не камень – огромный валун скатывается.

На подготовку противоядия уходит полтора часа, на поиск Гвен, Риса и Янто – три с половиной.
За это время Марта ни разу не поправляет волосы и не смотрит в зеркало, а Джек не произносит ни слова.
Вскоре Рис обнаруживается на набережной, Янто – в лесу, а Гвен на крыше одной из городских многоэтажек.
Микки приходит вовремя, потому что терять нельзя ни минуты, а шприца ровно три.
Рис – Микки.
Гвен – Джеку.
А Янто достается Марте.

Через еще два часа Марта понимает, что легче быть медиком, чем психологом.

А к полуночи они все снова собираются в Торчвуде. Рис, Янто и Гвен спят. Марте предстоит исследование на определение остатков яда в их организмах.

В четыре утра Джек все еще работает у себя в кабинете, Микки с ним, а Марта падает с ног, но наливает – всем троим – кофе и спрашивает немногим позже:
- Что дальше? Вы выяснили, кто это?
- Почти, - отвечает Микки.
- К утру будем знать точно, а сейчас все спать, потому что втроем нам с ними точно не справиться, - заявляет Джек.
Остальные очнутся примерно к обеду – Марта и Микки едут домой.
Марта засыпает прямо в такси. Микки несет ее на руках, снимает туфли и укрывает пледом.

*
У Марты голова кругом ото всего. А в холодильнике одна минералка.
Джек говорит, что они могут не торопиться.
Микки спит, Марта проголодалась.
Она одевается – джинсы, жакет, кроссовки – идет в магазин.
Марте смешно: вчера она спасала чужие жизни, а сегодня покупает макароны и ветчину в супермаркете.
Кроме того, события вокруг Марты пляшут какой-то безумный хоровод, закручиваются в самый запутанный хоровод изо всех существующих, сбиваются, склеиваются и сцепляются: Джек, Микки, ЮНИТ, Торчвуд, пришельцы, смерть.
Все то, от чего она сбежала не так давно.
То же, только вместо Доктора – Джек.

Марта возвращается назад, старается не наступать на прорехи между бетонными плитками – детская, глупая привычка. Туфли у Марты скользкие, голова забита ворохом самых нелепых и страшных, даже и нереальных, мыслей.
И асфальт как-то мимоходом съезжает в сторону.

В себя Марта приходит нескоро, и только в больнице.

*
Боли нет.
Но есть чей-то липкий и нудный голос.
- Крайне прискорбно встретиться с вами при таких обстоятельствах, мисс Джонс…
Марта поднимает голову и видит мистера Элдриджа.
Стало быть, больница (а она ведь именно здесь), та самая, в которой она впервые встретилась с Доктором.
- Что со мной? – только и спрашивает она.
Почему-то кажется, что монстры уже обезврежены, а она попала сюда именно из-за них.
Мистер Элдридж молча передает ей несколько бумажных листов.
Марта внимательно их изучает, и кривится тем сильнее, чем текста становится меньше.
- Надеюсь, вы понимаете, что это значит? – спрашивает ее врач.
- Разумеется, - Марта обреченно кивает.
Перелом ноги, минимум две недели госпитализации.

Вскоре Марта остается одна.
Шум в голове утихает, а все проблемы становятся не ее проблемами.
Они словно блекнут, отплывают на противоположный берег, где их на крючок ловит кто-то другой.
Марта смотрит несколько часов в потолок – все происходящее медленно и самостоятельно раскладывается по полочкам.
Особенно то, что касается Джека.
В Джеке слишком много от Доктора, то есть того, от чего Марта пыталась уйти. С Джеком у нее секс отличный, отношения только дружеские и совместное будущее… несовместимо.
Потому что Доктор, Торчвуд, Джек.
Не то, к чему Марта стремится.

Ей нужно отдохнуть ото всего абсолютно.
От Джека – в первую очередь, а там как получится.

*
Приходит мама.
И палата улыбается бананами, апельсинами и горьким грейпфрутом.

Сразу после мамы – Джек.
Он аккуратно целует Марту, говорит, что все уладилось, пришелец оказался не настолько опасным и миру во всем мире ничего не угрожает. Без подробностей – Марте со-о-о-овсем не хочется слушать об этом.
Марта улыбается.
- Может, в Торчвуд? – вдруг спрашивает Джек. – Ты отлично справлялась, а у нас есть вакансии.
Марта долго молчит, Джек не мешает. А потом она произносит:
- Знаешь, почему я ушла от Доктора?
Джек догадывается, она продолжает:
- Вы слишком похожи, и от этого мне становится страшно. Я убежала от этого и не хочу что-то менять. А вы, ты и Доктор, вы очень друг другу подходите. И ты его дождешься, Джек. Я уверена: так и случится.
Джек понимает.
Он еще немного болтает с Мартой, целует ее – на этот раз в щеку – снова шепчет на ухо:
- Береги себя, Марта Джонс.
И уходит, радостный.

Марте действительно кажется, что своего Доктора Джек дождется.
Джеку хочется Марте верить.

*
Чтобы не столкнуться в больнице с Джеком, Микки отсиживается у Марты.
Пьет виски, ничего не читает, включает музыку на полную мощность, лупит по столешнице кулаком.
Микки сбегает из параллельного мира, чтобы не мешать Доктору с Роуз. Или Джону, хрен его разберет.
Теперь Микки кажется неуместным остаться здесь, когда от Марты отдает Джеком и сексом с ним.

Микки решает уехать. И идет к Марте – поблагодарить, попрощаться.
На нем голубая футболка, в пакете вино и конфеты.

- Привет, - произносит он, закрывает за собой глянцевый прямоугольник двери.

И Марта вспоминает о Микки.
«Он ведь полная противоположность Джека, ты сама говорила. Раз ты убегаешь от Харкнесса, значит, точно не будешь от него. К тому же, у вас столько общего», - надрывается кто-то невидимый в ее голове.
И Марта улыбается.

- В общем, я уезжаю, - говорит он и смотрит, ровно и прямо.
- Куда? – интересуется Марта.
- В Австралию, всегда хотел побывать там.
- Я тоже, но, - Марта хмурится, - за тобой поход в кино, помнишь?
Сначала Микки не понимает. Потом не может поверить. А после смешит Марту так, что сводит живот у обоих.

Действие обезболивающего заканчивается, нога начинает болеть.

Джек возвращается к Гвен и Янто, ждет Доктора – своего.

У Марты отпуск, ее выписывают.

Любоваться крабами, верблюдами и кенгуру они едут вместе.

Звезды ярко и ласково светят им по ночам.

запись создана: 02.04.2012 в 00:25

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №2, Океан и река

[Доктор хочет почитать]

Название: Океан и река
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: G
Тип: гет
Герои: Ривер Сонг/Одиннадцатый Доктор
Жанр: романтика
Аннотация: Даже если ты Повелитель Времени, будущее чаще всего не приходит, а налетает и опрокидывает.
Отказ: персонажи принадлежат BBC.
Предупреждение: спойлеры, sweetie.
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку 14 (Одиннадцатый Доктор/Ривер Сонг. "- Опасайся правды, Ривер. Кое-кому она может разбить сердце. - Значит, мне повезло, потому что у тебя их два, сладкий.")
Статус: закончен

«Скажи, почему меня боятся. Так, что объявили войну против одного.»
«Скажи, почему меня любят. Так, что не оставили даже в самую безнадёжную минуту.»
«А впрочем, нет, не говори. Иногда чего-то лучше не знать вовсе.
Всё равно рано или поздно я прочту ответ в твоих глазах.»

Когда в один прекрасный день посреди безвременья и бесконечности его сбивают с ног, Доктору кажется, что он видит её лишь второй раз в жизни. Первый, если за жизнь считать каждую отдельную инкарнацию. И в принципе впервые - из всех женщин-загадок, из всех женщин-хищниц, которых ему немало довелось повидать, от Рани до случайных встречных в разных мирах - ту, которая приносит в эту самую его жизнь дневник, полный секретов ещё не случившегося, приторное обращение и уйму траты нервов. Главным образом первое, потому что на остальное в той или иной мере горазды все представительницы слабого пола.
Слабого... Какое страшно неподходящее определение при более близком знакомстве.

Ждала Амелия. Ждал Рори, Последний Центурион. Придётся подождать и Доктору. И в другой прекрасный день - для кого угодно, только не для него - он заявляет:
- Я посоветовал бы тебе прежде всего опасаться самой себя, но я скажу больше. Опасайся правды, Ривер. Кое-кому она может разбить сердце.
Лукавый, слегка безумный блеск в глазах. В его - недосягаемый звёздный лёд, в её - непредсказуемое страстное пламя. Зеркальный блик отполированных испытаниями душ. Или всего лишь солнечная рябь на поверхности реки, петляющей в обход и вспять, но всё равно в конце концов впадающей в океан.
- Значит, мне повезло, потому что у тебя их два, сладкий.

«Не мелочись. Двадцать два. Что же ты не разобьёшь все, как ряд мишеней в тире?» - сказал бы Одиннадцатый сейчас. И промолчал бы, что в предупреждении имел в виду не себя.
«Поцелуй с ядом Иудиного дерева. Замечательно. Мне будет что рассказать Мессии за бокалом амброзии, или что там пьют на его закрытой вечеринке.» - съязвил бы Доктор позже.
«Я понял, за что меня можно бояться. Но я всё ещё не знаю, за что меня можно любить.» - прошептал бы Повелитель Времени наконец.

«Начну с этих.» - улыбнулась бы Ривер Сонг.
«Передавай привет.» - рассмеялась бы профессиональная убийца.
«Глупый, глупый... Любят не за что-то.» - ответила бы одинокая женщина, влюбившаяся в не менее одинокое мудрое тысячелетнее существо.

Так много в судьбе тех, кто способен изменить реальность, вертится вокруг этого короткого "бы".
И поэтому он отвечает лишь:
- Да. Тебе повезло. Даже не представляешь, как.
И она верит - всерьёз.

запись создана: 01.04.2012 в 01:26

@темы: I тур, Фанфик

---

Фанфик №1, Dies irae

[Доктор хочет почитать]

Название: Dies irae
Автор: аноним до объявления результатов
Бета: аноним до объявления результатов
Рейтинг: PG-13
Тип: джен
Герои: Доктор (Восьмой, Девятый)
Жанр: ангст, философия
Аннотация: "В общем, все умерли" (с)
Отказ: персонажи принадлежат BBC, оригинал колыбельной - Big Finish Productions.
Предупреждение: как видно уже из названия - пафос, массовый геноцид и снова пафос.
Комментарий: написано на Фест по Вселенной Доктора Кто на заявку 9 - "Восьмой Доктор, Девятый Доктор. Конец Войны Времени. Доктор думает, что скоро умрет. Доктор хочет умереть, потому что груз ответственности за решение непосилен. Но его ждет еще одна регенерация. Н-"
Статус: закончен

Поэты говорят, что мир спасётся любовью,
Но нам с тобой иной пример известен пока:
Мир, залитый кровью, сожжённый войною...
("Последнее испытание")

"Война никогда не меняется", говорили они. Кто - они, Доктор не помнил, но то была вина не его непогрешимой памяти, а скорее, принадлежности горьких истин одновременно всем и никому в отдельности.
Эту память, эти истины, эту войну он успел проклясть бесчетное количество раз.

Ещё говорили (на Земле, вот теперь он знал точно), что дольше всех живёт тот, кто оставил больший след в истории. Согласно чему он обречён был жить вечно. Почти как звезда, которая рано или поздно вспыхнет, остынет и исчезнет, но свет её ещё долгие миллениумы будет нестись сквозь время и пространство, как если бы она до сих пор горела и дарила замечтавшимся наблюдателям чудесные мгновения.
Он всё чаще чувствовал себя именно такой умирающей звездой, притом несчастливой, если кому-то она и могла указать путь. Астрологи-дилетанты, когда замечали подобное в прогнозе, любили делать драматические жесты и восклицания, достойные плохих актёров и хороших вымогателей денежных средств.
Даже сейчас вспоминать Землю - что за привязчивая привычка, лишняя, когда надо думать о своей планете, своей расе? Доктор давно восхищался способностью землян радоваться мелочам, незаметным для высших существ, ошибаться, надеяться, не задумываться ни о последствиях, ни о причинах. Просто потому, что мгновения в несколько десятилетий и так слишком мало, чтобы жить вполсилы. Этим они были близки ему и непонятны большинству других разумных цивилизаций. Неудивительно, что собственная признала его если не беглецом и предателем, то по меньшей мере неисправимым чудаком.
А война никогда не менялась... ничто не менялось. Он устал. В этом пришлось быть с собой честным.

Разумнее было никуда надолго не отлучаться: подкрепления ждать больше неоткуда, бежать - второй раз непростительно... Да и ТАРДИС в тот роковой день работала с сильными помехами, словно заразившись настроением хозяина.
- Рассилон думает, что может решать за всех. - пожаловался тот зеркалу, как обычно, вслух. - Как всегда.
Отражение качнуло в такт движениям тёмно-карамельными локонами и застегнуло верхнюю пуговицу жилета. Обрезать такие волосы казалось немыслимым кощунством. Шея с точёным адамовым яблоком была создана для шёлковых галстуков, а не пеньковых по приговору трибунала. Да и в руках звёздного странника куда легче было представить, например, музыкальный инструмент, чем оружие. Доктор был рыцарем, послом, защитником - но не воином. Внешность, впрочем, имела свойство бывать обманчивой, иначе вовсе нечем было бы оправдать громкие прозвища Разрушителя Миров и Грядущего Шторма.
Не слишком-то он рвался их оправдывать.

В твоих мыслях он живёт,
Среди мёртвых часа ждёт,
В судный день Загрей придёт
И съест тебя во сне...

Вот ведь привязчивый напев... Ну а кто из нас не бормотал первую вспомнившуюся мелодию, поддавшись волнению и пытаясь убедить себя, что всё в относительном порядке, несмотря на плохие предчувствия?

Небеса спалит Загрей,
Нет на свете твари злей.
Паутину всех времён
Расплетёт когтями он.

Галлифрейский фольклор, старая народная колыбельная. Чёрт знает, с чего вспомнилась. Что было - то было, прошло... "Посмотреть бы в глаза тому, кто первый придумал петь это детям, пусть даже маленьким Повелителям Времени." - грустно усмехнулся Восьмой. - "Может, и не вырастали бы такими... конфликтными."
Хотелось верить, что в случае плачевного исхода войны для Таймлордов от них осталась хотя бы самобытная культура.

...Небеса и вправду как будто горели. До сих пор он считал это не более чем метафорой. Но во время наступления совсем не до поэзии.
Металлические отрывистые команды далеков, их безликое однообразие - уже одно это нагнетало безысходность. Безмерная гордыня галлифрейцев, возомнивших себя чуть ли не богами Вселенной - нагоняло невольный стыд.
Мерещилась в пыли Сьюзан, с которой им после стольких регенераций больше никогда не суждено было узнать друг друга, и Романа, белой птицей летящая в эпицентр хаоса.
Тысяча мыслей и ни одной секунды их обдумать.
Смерть, агония, вспышки света. Неправильно, глупо, тщетно. Мелкие сожаления - острыми осколками, участившийся стук обеих сердец - обратным отсчётом, дыхание - бьющимся в стекло мотыльком с единственным стремлением преодолеть невидимую преграду и броситься в трепещущее пламя. Самоубийство? Как сказать. Мифические фениксы сгорают, чтобы возродиться, и в этом закон гармонии. Но иной раз им приходится смести с собой всё окружающее, опасно раскрутившее винт вселенских весов.
Вот, он в твоих руках - образно, конечно. Выдернешь ли, нарушая хрупкий каркас мироздания, но чтобы спасти самое дорогое? Разобьёшь ли две противоположные чаши, чтобы бесплодная и разрушительная война перестала колебать первозданное равновесие? Сможешь ли?..

Ударная волна оглушила надолго. Насколько именно, неизвестно: время перестало иметь значение. Концентрация разрушительной силы Оком Гармонии сработала выше всяких ожиданий. Как и почти все его одновременно безумные и гениальные идеи.
"Смог бы я принять на себя такую ответственность, если б остался жив?" - гадал Доктор, пока в ушах затихал предательский звон и возвращалось сознание. Иллюзия тишины была тревожно правдоподобной. - "Вряд ли. Невыносимо... Скорей бы всё закончилось."
Сухая земля отдавала лёгким жаром под ладонью. Он уже успел забыть, какова та наощупь, а ведь в детстве так любил лежать на рыжевато-алой траве... Сейчас она, выжженная, если и была алой, то только от крови.
И усталое изнеможение вместо боли. По иронии, похожее больше всего на вынужденный ранний подъём, когда никакой солнечный луч не способен перебороть сладкую тягу погрузиться обратно в забвение и небытие.
"Скоро. Уже скоро." Не жаль умирать, прожив столько лет. Не жаль умирать, погубив столько ослеплённых противостоянием кровных братьев и кровных врагов.

Жаждет он конца миров,
Остальное - лжи покров...
Кто бы спел последнюю колыбельную... Никого не осталось.

Регенерацию трудно спутать с предсмертными судорогами. Обострённое до предела, а не угасающее сознание, и агония в сотни раз больше. Колесо Сансары не переносит на следующий круг - перемалывает.
Но ничуть не менее сильная боль - осознания, разочарования, раскаяния - заставила проигравшего победителя заново зайтись в беззвучном крике, искажая обновлённое лицо - лицо бывалого воина. По-уставному короткие волосы вместо прежней шевелюры, грубоватые черты... Девятый обрывисто ловил воздух, которого вдруг стало ничтожно мало, чтобы заполнить растущий в груди вакуум отчаяния. Коснулся лица испачканными пеплом пальцами, до сих пор слабо мерцающими, мимолётно исследуя новую внешность и всё ещё не веря. Дитя войны, вот кто он теперь. Выживший убийца - ужасная несправедливость, неподъёмный камень на совести на все оставшиеся жизни... и все прожитые. Если даже предыдущий, трепетный ангел, оказался ангелом смерти.

Небо над Галлифреем давно превратилось в сплошную чёрную завесу: каркасы далеков горели плохо и дымно. Уже некому было в полной мере оценить эту страшную красоту.

запись создана: 01.04.2012 в 01:25

@темы: I тур, Фанфик

---

[Доктор хочет почитать]

Авторам напоминаем, что на то, чтобы прислать нам свою работу, остались всего сутки.
А читателям - что комментировать и выставлять оценки очень даже нужно.

________________

Прием работ был продлен, потому как многие не успевают. Теперь он заканчивается 7 апреля 2012 в 23:59 по московскому времени. Удачи!

запись создана: 27.03.2012 в 23:49

@темы: Организационное

---

Список заявок

[Доктор хочет почитать]

Если Вам приглянулась заявка (может, даже не одна), присылайте на u-mail ее номер(номера) с темой "хочу себе". Подробнее о заявках и сроках можно (и нужно) прочесть в Правилах.

1. Янто Джонс/Джек Харкнесс "Ты, может, и бессмертный, но никто не знает больше меня".

2. Доктор/Джек, по хитрому плану Доктора или стечению обстоятельств Джека многократно перебрасывает во времени так, что он по очереди становится спутником каждого из Докторов, начиная с Первого. Эмоциональная связь и характерные для каждого из Докторов манеры обязательны, непосредственный сексуальный контакт - желательно, но по возможностям автора. В конце возвращение к последнему Доктору, счастливый пейринг и ХЭ. Рейтинг на усмотрение автора, желательно не ниже R.

3. Кощей/Тета Сигма. Сонг-фик на песню группы Диафильмы "Мне уже 20". H! Бонус, если фраза "достали все твои подруги-сплетницы" будет относиться к Ушас.

4. Одиннадцатый Доктор | (/) Роуз Тайлер. Время постоянно переписывается, прошлое остаётся неизменным лишь в субъективной памяти Доктора. В варианте Вселенной на данный момент Роуз не знает никакого Доктора. Пока не знает.

5. Одиннадцатый Доктор/Ривер Сонг, Доктор возвращается к Пондам, а с Ривер они вроде как женаты. "Вроде как, сладкий, и только?"

6. Джек Харкнесс/Дженни (дочь Доктора), встретиться в каком-то инопланетном пабе. "Ты тоже любишь сюда приходить?"

7. Десятый Доктор / Симм!Мастер. AU: Доктор взял Мастера под свою опеку. Выгуливать Мастера по Лондону на поводке. Н!

8. Роуз Тайлер/ (|) Одиннадцатый Доктор /(|) Ривер Сонг. После окончательного расставания с Пондами Доктор обнаруживает Роуз в Тардис. Все становится сложнее, когда появляется Ривер.

9. Восьмой Доктор, Девятый Доктор. Конец Войны Времени. Доктор думает, что скоро умрет. Доктор хочет умереть, потому что груз ответственности за решение непосилен. Но его ждет еще одна регенерация. Н-

10. Джек Харкнесс/Джон Харт "Мы должны быть там, среди звезд, ведь они наши".

11. Донна Ноубл. В новой, замужней и по возможности счастливой, жизни она постоянно находит что-то, что должно напоминать ей о путешествиях с Доктором: то на книги Агаты Кристи с огромной осой на обложке натолкнётся, то увидит сюжет про Помпеи, то услышит комплимент, в котором её сравнят с богиней. Зудящее на дне разума сознание Повелителя времени, обрывочные видения и ангст.

12. Девятый Доктор | (/) Ривер Сонг. Любимая игрушка Девятого – это психобумага, иногда он пытается поймать с помощью неё какие-нибудь сообщения, однажды он перехватывает записку от какой-то весьма своенравной женщины и у них завязывается переписка.

13. Одиннадцатый Доктор /(|) Дженни (дочь Доктора). Дженни только и умеет, что попадать в неприятности и застревать где-то во времени. Она уже несколько раз регенерировала, а в очередной раз застряв где-то, не очень понимая, где именно, ей встречается мужчина с машиной времени. Дженни очень нужно выбраться, так что она сделает все, что в ее силах, чтобы тот помог ей. Все, конечно, было бы проще, если бы они знали, что отец и дочь, но они-то не знают.

14. Одиннадцатый Доктор/Ривер Сонг. "- Опасайся правды, Ривер. Кое-кому она может разбить сердце. - Значит, мне повезло, потому что у тебя их два, сладкий."

15. Джек Харкнесс/Янто Джонс "Шахматы, смазка, немного джема. Что еще можно обнаружить у тебя в спальне?"

16. Альт!Десятый Доктор/Роза. Жизнь в параллельной Вселенной. Несмотря на знание того, что он – это Доктор, он боится быть Розе всего лишь заменой. «-Разве ты не вспоминаешь его, глядя на меня? Не жалеешь, что… -Ты говорил, что у вас на двоих один разум, одна память и одни эмоции. Это значит, что мне не о чем жалеть». NH!

17. Джилли Китцинджер/Вера Хуарес "- Дорогая, ты слишком навязчива.
- А у тебя красивые сережки, мне нравятся".

18. Джек Харкнесс |(/) Рори Уильямс. Рори охраняет Пандорику, а Джека по идее вообще не существует и ему вдруг очень надо знать, что происходит с миром и куда делись все звезды. Двадцатый век, война, тот, последний раз, когда видели центуриона.

19. Девятый Доктор / (|) Роуз Тайлер. Причина, по которой Доктор вернулся за Роуз для того, чтобы попросить её пойти с ним (1х1).

20. Джек Харкнесс/(|)Донна Ноубл. Пост-TEoT. Случайная встреча. Отдать честь.

21. Кристина де Суза/Дженни (дочь Доктора), Дженни встречается с девушкой, летающей на красном автобусе и понимает: на что-то это похоже. "У тебя с головой все точно в порядке?"

22. Одиннадцатый Доктор/Ривер, Ривер POV. События «Свадьбы Ривер Сонг». «Forgive me, my love, I stand here all alone, and I can see the bottom…». Song!Breaking Benjamin – You

23. Сьюзан Форман | любая регенерация Доктора. Возвращается она как-то в Тардис, а та - совсем другая, и вместо дедушки - абсолютно незнакомый мужчина.

24. Ривер Сонг|Дориум Мальдовар. Долгие годы сотрудничества в нелегальных сделках. "- Никак не могу понять, чего Вы хотите, мисс Сонг? - Найти хорошего человека, Дориум, ничего больше."

25. Доктор/Мастер. (Предпочтительнее Десятого и Симм!Мастера, но как автору удобно, таймлайн тоже). Доктор куда-то спешит, Мастер требует свиную отбивную, матерится и грозиться взорвать Землю, если Доктор уйдет.

26. Десятый Доктор|все-все-все по желанию автора. Одно по-настоящему счастливое Рождество у Доктора, в компании друзей. Спасение мира или, например, Санта-Клауса не возбраняется, но важно ощущение сказки.

27. Гвен Купер/Джек Харкнесс. Мед, перчатки и зеленый шарфик. И то, что стало с Торчвудом после событий Дня Чудес (на усмотрение автора).

28. Джеки Тайлер | Альт!Тен. Доктор занимается воспитанием их с Розой ребенка, а Джеки не в восторге от его методов.

29. Джек /(|) Дженни. Встреча на Земле. "А Доктор все расписывал, что он последний Властелин Времени во Вселенной..." "Ой, а вы знаете моего папу?" Приветствуется реакция на все это Доктора.

30. Десятый Доктор|Мастер|ТАРДИС. AU, Доктор забирает Мастера с собой, после чего выясняется, что ТАРДИС — девушка с характером, и прощать Мастера за "машину парадокса" не собирается.

31. Доктор|Мастер|остальные. Мастер путешествует вместе с Доктором, но не оставляет коварных планов захватить/уничтожить мир. Истории о том, как и почему у него раз за разом ничего не выходит (желательно участие друзей/бывших спутников Доктора и общий добрый настрой). Н!

32. Десятый Доктор|Одиннадцатый Доктор. Пересечение в одном времени. Сначала Одиннадцатый раздражает Десятого, потом приходит понимание. "Ты такой из-за всего, что пережил я."

33. Десятый Доктор. Конец серии "Воды Марса", за Доктором приходит Злой Волк.

34. Десятый Доктор/(|)Астрид. Первый раз попасть внутрь ТАРДИС, искренне восхититься. "Оно действительно внутри больше, чем снаружи!.. А может, здесь и кухня есть?" Стараниями Астрид в ТАРДИС становится заметно уютнее.

35. гангер!Одиннадцатый. Доктор сделал себе не одного гангера, а двух. Один остался на том заводе и умер, а второй спасся. И что из этого вышло..

36. Доктор|Сара Джейн|Люк|Рани|Клайд. Доктор вызывается помочь детям с домашним заданием по истории и показать, как все было на самом деле. Разумеется, что-то как обычно идет не так.

37. Одиннадцатый Доктор|Эми. "Кто для вас Эмилия Понд?" "Используя ваши термины... ангел-хранитель?"

38. Доктор/Мастер "Сыграем парочку партий?
- На какую-то планету?
- На раздевание, дорогой."

39. Джек Харкнесс |(/) Эми Понд. "Знаешь, моя дочь выглядит старше меня, муж две тысячи лет был пластиком, а лучший друг пригласил смотреть на свою смерть. Ты уверен, что это твоя жизнь ненормальная?"

40. Джек Харкнесс/Энвен Уильямс, черный лак для ногтей, подростковые проблемы Энвен и жутко умный Джек, находящийся всегда рядом. "Тебе сказали, что черный отлично сочетается с красным? Хм."

41. Донна Ноубл. Донне снятся сны про путешествия в пространстве и времени, про которые, проснувшись, она сразу забывает. Ее реальность обыденная и скучная, а в ее снах - вся Вселенная и необыкновенные путешествия незнакомых ей людей в как будто бы знакомой синей будке. Донна всего лишь наблюдает, иногда пытается вмешаться и помочь, иногда оно даже выходит и тогда Донна улыбается во сне. А утром все, как и всегда, обычно.

42. Альт!Тен/Роуз Тайлер, дико реалистичные сны о былых приключениях, тупое отчаянье посреди ночи, посапывающая рядом Роуз. "Я так не могу больше, это не я, а копия. Я копия самого себя. Не особо удачная, как понимаешь".

43. Марта Джонс, Джек Харкнесс, Микки Смит. Конец четвертого сезона, когда они покидают Тардис и уходят втроем, не может быть так, чтоб совсем ничего не произошло по пути.

44. Гвен Купер/Рис Уильямс "Сегодня у нас лазанья, и только попробуй снова пригласить Джека".

45. Рекс Мэтисон|Джек Харкнесс|Гвен Купер, Рекс работает на Торчвуд, но работает внештатником. Раз-два в месяц наведывается к Джеку и Гвен, остается на несколько дней и улетает обратно с США. Годы идут, Торчвуд продолжает свою работу, а время шелковой лентой выскальзывает из пальцев Гвен.

46. Эстер Драммонд, Эстер работает в ЦРУ, жарит куриные крылышки, мечтает спасать мир и смотрит фантастические фильмы. А потом и ее жизнь становится одним из них, только без ЦРУ и вместо крылышек гамбургеры с газировкой.

47. Марта Джонс | Одиннадцатый. Случайная встреча. "Марта! Марта Джонс! Ты что, проглотила планету?"

48. Одиннадцатый Доктор. Из прибежища Демона он отправляется на поиски Мелоди Понд, но, честно говоря, поиски особо не выходят, ведь во Вселенной столько всего, а Тардис, как всегда, приземляется там, где нужна помощь Доктора..

49. Эми Понд | Рори Уильямс| Ривер Сонг. Эми и Рори уже не путешествуют с Доктором, Ривер время от времени заглядывает к ним в гости. А потом она отправляется в какую-то библиотеку и больше не появляется. Попытки добраться до Доктора, выяснить, где Ривер, и заставить его вернуть ее, ни к чему особо и не приводят.. Но у Эми появляется ПЛАН по спасению Ривер своими силами.

50. Марта Джонс/кто угодно. Марта уходит от Доктора по собственной воле, а потом учеба, работа и понимание того, что все блекнет и выцветает. Как Марта карабкается вверх и убеждает себя, что жизнь без Доктора продолжается. "Жизнь на Земле тоже может быть полна приключений, нужно только знать, где искать".

51. Эми Понд/Рори Уильямс. Жизнь девочки-которая-ждала в период самого ожидания. Бессонные ночи, лихорадочно вычерченные рисунки, нервные срывы и бедный Рори, которому приходится все это терпеть.

52. Симм!Мастер / Роза Тайлер. Каким-то чудом Мастер, вернув Галлифрей в заточение, не оказался запертым с остальными соплеменниками, а выпал в параллельный мир с дирижаблями. Роза, которая следит за всякого рода перемещениями, находит Мастера без сознания и принимает его за Доктора.

53. Дженни (дочь Доктора) /(|) Джек Харкнесс. Дженни становится агентом времени в тот период, когда Джек еще служит в Агенстве. Они знакомятся, общаются, занимаются не пойми чем, а потом Дженни понимает, что быть агентом времени ей вовсе не хочется, и сваливает. И вскоре Джеку стирают память о двух годах его жизни. Они встречаются через неопределенное время в каком-нибудь нетривиальном месте: "- О, Джек, не ожидала тебя здесь увидеть. - Мы знакомы?" Дженни будет не Дженни, если не попытается помочь ему вспомнить.

54. Джек/Йанто. Йанто выжил, но Джек разбитый тем, что из-за него погибло столько людей, находится в глубочайшей депрессии. Из-за этого он замкнут и груб с Йанто.

запись создана: 01.03.2012 в 00:01

@темы: Организационное

---

[Доктор хочет почитать]

Напоминаем, что прием готовых работ заканчивается 31 марта 2012 года в 23:59 по московскому времени.
Следовательно, на то, чтобы написать/дописать, есть еще целых шесть дней.

запись создана: 24.03.2012 в 13:39

Вопрос: Вы успеваете отправить работу вовремя?

1. Успеваю.		1	(11.11%)
2. Не успеваю.		8	(88.89%)
Всего:		9

@темы: Организационное

---

Сообщение

[Доктор хочет почитать]

На наших любимых Дневниках, очевидно, какие-то сбои, потому что доходят не все u-mail'ы.
Вернее, нам приходят все. А вот наши ответы авторам почему-то нет.
Поэтому дублируем здесь: на данный момент заявки закреплены за авторами в соответствии с присланными письмами, не волнуйтесь.

запись создана: 11.03.2012 в 23:45

Вопрос: Вам пришел ответ?

1. Да		5	(45.45%)
2. Нет		6	(54.55%)
Всего:		11

@темы: Организационные

---

Не моргай. Подай заявку!

[Доктор хочет почитать]

Напоминаем, что время подачи заявок ограничено.
Прием закончится сегодня, 29 февраля 2012 года, в 23:59 по московскому времени.

@темы: Организационное